Князь советский. Эльвира Валерьевна Барякина

сотрудников иностранных посольств, и тот сделал ей красивые туфли и тёплые нарядные сапожки на меху.

      Капитолина долго ахала, рассматривая Галину обновку:

      – Прячь скорее в сундук! А то кто-нибудь увидит и украдёт.

      Но Клим настоял, чтобы Галя носила сапожки.

      – Там, где проходит женщина, должен оставаться изящный след, – сказал он.

      Африкан, узнав о подарках Клима, заявил ему, что тот конченый человек.

      6

«Книга мертвых»

      Я дал несколько интервью в газетах и даже выступил по радио с рассказом о жизни в Китае – в надежде, что моя жена услышит меня и откликнется. Но радиоприемников в Москве отчаянно мало, а мечтать о том, что Нина в нужное время окажется перед уличным репродуктором, – это всё равно что надеяться на выигрыш в лотерею.

      Я попытался обратиться в милицию и разузнать: не попадалась ли им китайская шуба с вышитыми драконами? Всё без толку: тетки в канцеляриях то ли ленятся заниматься лишней работой, то ли не хотят со мной связываться.

      Непробиваемую стену советской бюрократии можно обойти, только если у тебя есть большие связи, и, чтобы заполучить их, я начал ходить на великосветские приемы.

      На банкетах, которые устраивают в конфискованных дворцах, собирается одна и та же публика: послы, высший командный состав и наркомы с супругами, а в качестве кордебалета приглашаются обласканные властью писатели и артисты и иностранные корреспонденты. В какой-то мере мы подменили собой прежнюю аристократию и теперь олицетворяем «приличное общество».

      Пока результаты неутешительные – стоит мне хоть словом упомянуть Китай, как люди меняются в лице и начинают бормотать что-то невразумительное: не был, не знаю, извините, мне некогда. Никто не хочет, чтобы его имя было связано с поражением на Дальнем Востоке, а ведь всего несколько месяцев назад каждый партиец почитал за долг поддержать китайскую революцию.

      Двуличие – это, пожалуй, главная характеристика советского чиновника, и она распространилась на всё и вся, как инфекция. Ещё недавно высшие советские служащие исповедовали аскетизм, а сейчас всё превратилось в нелепую показуху. На публике вожди стараются как можно больше походить на пролетариев – одеждой, манерами и даже привычкой материться через слово, – но в своём кругу они предаются всем излишествам, которые только сыщутся.

      Почти все вожди побросали своих жён, старых большевичек, и обзавелись новыми дамами сердца. Считается, что подругой солидного мужчины должна быть очаровательная юная красотка.

      Жена члена Реввоенсовета Буденного – оперная певица Михайлова. Разница в возрасте – 22 года.

      Жена наркома просвещения Луначарского – актриса Малого театра Розенель. Разница – 25 лет.

      Любовница председателя ЦИК Калинина – артистка оперетты Бах. Разница – 20 лет.

      Жена товарища Сталина моложе своего супруга на 23 года.

      И так далее, и тому подобное.

      Знали бы широкие народные массы, как развлекаются их вожди! Ничего общего с пролетарским досугом, который