Между закатом и явью. Виктория Александрова

«Мульяночка, милая…» А она стоит – и ни в какую! Что делать? – Слезаю с телеги, чтобы под уздцы ее перевести. И тут слышу – топот дикий. Едва успел посторониться – проскакал мимо меня всадник в черном, ну, из этих, вы знаете, господин, – он опасливо огляделся, —

      – Их все больше сейчас появляется в наших местах. В шлеме шипастом, за спиной плащ, как из паутины. И духом таким нехорошим от него потянуло… А за ним – другой всадник на огромном коне вороном. Ох, и конь здоровущий! Копыта – как тарелка каждое. И на щите у рыцаря какой-то странный узор – не узор: цветы черные, вроде как. Шлем, словно зеркало, горит. А рука в перчатке стальной уже к мечу тянется… Прямо за мостом настиг он того, черного, и завязалась меж ними драка. Жестокая такая рубка. Я встал, как дурень, смотрю. А тут снова топот: еще четверо в черном летят, на подмогу, значит. Один как гаркнет: «С дороги!» И мечом меня по голове. Повезло, что плашмя. Но сознания я лишился. Не знаю, сколько так пролежал. Глаза открываю: моя Мульяна надо мной склонилась, мордой мягкой в лицо тычет: просыпайся, мол, хозяин, ехать пора. Я встал и сразу все вспомнил: и погоню дикую, и бой за мостом… Эх, неравная была битва, пятеро на одного. «Жалко парня», – подумал. Сел в телегу, вожжи подобрал; лошадка моя сама тронулась, без понукания. Переезжаю я мост – и что же я вижу? – Пять всадников черных изрубленные насмерть лежат! А того рыцаря на вороном коне не видать нигде и следа. Неужто уцелел он один против пятерых и всех пятерых положил? Что за диво? И пока я изумлялся так, вдруг трупы этих, – Джол сплюнул через плечо, —

      – Начали таять, словно снег, постепенно в землю уходя. Мерзкое зрелище, честно признаюсь, господин. Только плащи от них и остались, да доспехи черные. Может, до сих пор там лежат. Да только мне лично неохота больше в ту сторону ездить. Я теперь другим путем, окружным, на рынок добираюсь. Так оно спокойней.

      – Это она, – вполголоса произнес я, —

      – Алиен. Только она могла…

      – Что вы сказали, господин? Я недослышал.

      – Ничего. Как давно это произошло?

      – Давненько, – ответил Джол, —

      – Месяца три, а то и все четыре тому.

      – Место покажешь?

      – Не хочется мне туда, по правде говоря. Но если господин…

      В моей руке появилась серебряная монета, которая так же быстро исчезла в его кармане.

      – Как угодно, господин. Сейчас едем?

      – Да.

      Когда мы добрались до моста, солнце потихоньку начало сползать к горизонту. Золотились ветви окрестных деревьев, и вокруг царила тишина – даже птиц не было слышно.

      – Вот это место, – промолвил Джол полушепотом.

      – Они дрались на том лугу? – я указал на противоположный берег.

      – Ага. Только следов уже не видать. И доспехи пустые пропали…

      – Да Бог с ними, с доспехами. Спасибо за помощь. Можешь ехать, Джол.

      – Вам спасибо, господин, – ответил он, низко кланяясь и принимая у меня из рук еще одну монету, —

      – Коли понадоблюсь – всегда обращайтесь.

      – Хорошо-хорошо.