Битва за ясли господни. Константин Петришин

военных действий. Надо полагать, они уже начались, – Николай I поочередно посмотрел сначала на Нессельроде, затем на Долгорукова. – Но мне до сих пор толком никто не доложил, каким образом турки захватили наш пост Святого Николая и что там произошло.

      Упрек явно относился к князю Долгорукову.

      – Ваше величество, я могу доложить, – сказал князь Долгоруков, вставая с места.

      – Ну, извольте, Василий Андреевич, – усмехнулся государь…

      – Ваше величество, все произошло внезапно. В ночь с 15 на 16 октября турецкий отряд численностью до пяти тысяч человек атаковал наш пост, который был предназначен к ликвидации и охранялся двумя неполными ротами Черноморского линейного батальона и полусотней казаков с милицией. Командовал постом капитан Щербаков…

      – Я это знаю, – помрачнев, сказал государь.

      – У капитана Щербакова был приказ охранять пост до вывоза из складов продовольственных запасов. Но так как провиант не был вывезен, охрана продолжалась. В ходе боя весь гарнизон был перебит, склады сожжены. Умирающих и раненых турки добивали самыми зверскими способами. Иероманаху Серафиму, который правил службой на посту, отрезали голову…

      Николай I сокрушенно вздохнул, однако не проронил ни слова. Так прошло несколько минут. Наконец, он тихо заговорил:

      – Прости меня, господи за такие мысли, но неужели я должен терпеть бесчеловечное зло? И, если оно не будет наказуемо, превратится в чудовище, которое не пощадит ни нас, ни наших потомков, Я не сторонник священных походов и тем более войн. Но жизнь показала: есть еще немало людей фанатично настроенных для того, чтобы истребить всех в угоду своему, как они думают, богу. Их можно сравнить с дикарями, которые приносили в жертву себе подобных. Это даже не люди. Они хуже зверей. Если все в мире творится не нашим умом, а твоим судом, накажи их. Заставь испытать их тоже самое, что испытали их жертвы в последние мгновения своей жизни… – горькие слова государя звучали с надрывом, как молитва, и Нессельроде, и Долгоруков вдруг услышали в них решимость Николая I пройти начатый им путь до конца.

      2

      …Князь Воронцов никак не мог привыкнуть к мысли, что мир и спокойствие на Кавказе снова нарушены. И хотя в Тифлисе стояла удивительно тихая осень, и все здесь дышало успокоительной негой и целомудрием, а яркие краски уходящей осени по-прежнему отсвечивались в лучах еще ласкового солнца сказочной красотой.

      Известие о нападении турок на пост Святого Николая потрясло князя Воронцова до глубины души. Он не мог допустить и мысли о таком.

      Спустя неделю после резни на посту Святого Николая ему сообщили, что под Карсом турки сосредотачивают армию численностью до 40 тысяч человек во главе с Абди-пашой и, что часть войск со дня на день выступит к Ардагану, другая – к Александрополю.

      Надо было что-то срочно предпринимать.

      Князь Воронцов почувствовал облегчение