Ночная смена. Денис Александрович Игумнов

вы здесь забыли, девушка, в этом далеком от веселья месте, да еще ночью? – подойдя к ней, начал я разговор. Подспудно я хотел ей понравиться и поэтому задал вопрос в несколько шутливом тоне.

      – Вы могли бы мне помочь? – неуверенно начала она. – Правда, я не уверена, сможете ли вы.

      – Так в чем суть? Не стесняйтесь, выкладывайте.

      – Меня зовут Вика, я заблудилась. Где я, а?

      Вот хрень, может, она таблеток наглоталась, вон глаза какие.

      – То есть как это заблудилась? Вы что, не знаете, где находитесь?

      – Я помню, пришла домой (только вот откуда?), прошла в свою комнату. Папы дома не было. Мне стало очень плохо, закружилась голова. Я села на диван, и вот я уже здесь. Странно, правда? И у меня с собой ни телефона, ни денег. Можно я от вас позвоню?

      – Да, пойдемте, я вам свой телефон дам. А вы вообще ничего не помните? Даже не подозреваете, где вы?

      Мы шли к посту, и она, смешно повернув ко мне голову, остановилась. В интонации задаваемых мною вопросов Вика уловила скрытую подсказку и поэтому еще раз переспросила:

      – Где я?

      – Только не надо бояться, вы в морге, моя юная леди.

      Ее лицо вздрогнуло, как от пощечины, и глаза сделались еще больше, хотя мне с трудом удалось бы представить это еще минуту назад. Она проглотила ставший непрожеванным куском комок в горле и как бы про себя прошептала:

      – О господи. Это многое объясняет, – и, уже обращаясь ко мне, попросила: – Это ужас, я хочу, чтобы папа меня быстрее отсюда забрал.

      К этому времени мы уже подошли к посту охраны, я перегнулся через раму окна будки и достал свой сотовый телефон.

      – Вы помните его телефон? – спросил я, протягивая Вике трубку.

      – Конечно помню. – произнесла она сквозь подступавший туман слез.

      Ну вот, только этого не хватало. Еще минута – и мне придется утешать эту девушку, при помощи слез стремительно превращающуюся в маленького ребенка. Уж скорее бы за ней приехал ее папаша. Но, к моему удивлению, влага лишь блеснула бриллиантовой росой на ее ресницах, после чего Вика подавила в себе желание разреветься. Она протянула свою ладошку, и, когда ее пальцы коснулись моих, в моей голове взорвалась красная бомба. Единственной мыслью, пронесшейся черным метеором по моему раскаленному до полыхающей белой красноты полотну сознания, стало: «Пиз*ец! Это началось снова!»

      – Что ты переживаешь? Подумаешь, со всеми это случается. – говорил молодой симпатичный парень лет семнадцати. Подтянутый, без грамма лишнего жира высокий брюнет. Широкий лоб, черные жгучие глаза, по-настоящему мужской, большой красиво очерченный рот. Самовлюбленный эгоист, с детских лет привыкший получать все, что взбредет в голову. – В конце концов, беременность не чума, пройдет – и не заметишь. – произнеся последние слова, он ухмыльнулся.

      – Леша, я боюсь, если папа узнает, он меня убьет, – опустив голову, сказала Вика.

      – Сама виновата, предохраняться надо