Пиратская кровь. Eugenio Pochini

кивнул, сам не понимая, почему. Ему показалось, что его бросили в тело кого-то другого. Его взгляд затерялся в пульсирующем зеленом глазе. Он звал его к себе, притягивая смутными обещанием чего-то, что Джонни был не в состоянии понять.

      ***

      

      Дождь вскоре прекратился.

      Но Роджерс почти не заметил этого. Его внимание было приковано к Тичу: он преодолевал расстояние, отделявшее его от священника, медленными, ритмичными шагами, будто хотел усилить торжественное впечатление от своей походки.

      – Вера несет свет, отец, – произнес он, подойдя к святому отцу. – Но есть тьма, которая может ослепить.

      – Ради Бога, – промямлил Маккензи. – Сжальтесь.

      – Жалость – мое второе имя, – иронично ответил пират. – И я хочу доказать это, сохранив жизнь этому ребенку. Как я упомянул ранее, у нас тоже есть достоинство, – он сделал знак, и карлик освободил пленника, который вернулся в объятия своей матери. – Но за это вы должны сделать мне одолжение.

      « Мерзкая собака!» – Роджерс едва сдержался, чтобы не произнести это вслух. Новая волна злости накрыла его. Что его больше всего бесило в Тиче, так это удовольствие, с которым он играл со своими жертвами. О’Хара схватил его под локоть.

      – Сохраняй спокойствие, – прошептал он. – Мы пришли сюда не за тем, чтобы он убил нас.

      Корсар был согласен. Выйти из укрытия было бы катастрофой. Он бы потерял контроль над ситуацией, рискуя быть уничтоженным командой Черной Бороды. Он должен был действовать аккуратно.

      Меж тем Маккензи больше не сдерживал стона.

      – Винн ничего мне не сказал. Это правда! – сдавленно воскликнул он.

      – Я бы хотел верить Вам, – произнес Тич. – С другой стороны, я не считаю Вас настолько глупым, чтобы Вы могли рисковать всеми этими невинными жизнями, – обвел он широким жестом людей, будто желал обнять их всех сразу.

      – За долгую жизнь, капитан! – выкрикнул из толпы кто-то из команды и рассмеялся.

      Черная Борода лишь ядовито улыбнулся.

      – По этому поводу я решил освободить всех граждан, – он посмотрен на каждого загадочным взглядом, горящим сквозь дым, окутывающий его лицо. – Можете идти.

      Присутствующие с ужасом переглянулись. Роджерс знал, что пират может лгать. По крайней мере, это нужно было иметь в виду. От этого типа можно было всего ожидать.

      Эдвард Тич покачал головой, изображая разочарование человека, который не ожидал такого поведения. Он взял пистолет и направил на узников.

      – Я не собираюсь повторять! – крикнул он.

      Площадь заполнилась резкими криками не то ужаса, не то благодарности. Женщины кричали, дети плакали, а мужчины, ругаясь, протискивались вперед в поисках пути к бегству.

      – Я еще раз повторяю, что и у нас есть достоинство, – произнес Черная Борода. Затем повернулся к Маккензи. – Посмотрите на ваших верующих, – показал он пистолетом на одного из убегающих парней, который, спасаясь, пнул женщину, заставив ее упасть в грязь. Она взмолилась о помощи, но никто даже не пытался ей помочь. – Я не выношу трусов.