Девушка с запретной радуги. Rosette

отчасти потому что это был первый сон в моей жизни, и меня до сих пор бросало в дрожь от этого, отчасти потому что он был таким живым, болезненно живым. Звук настенных часов заставил меня подскочить на месте. Он был настолько ужасным, что напугал меня даже во сне. Возможно, именно эта деталь и сделала сон таким настоящим.

      Глаза мои наполнились слезами, неудержимыми и бессильными. В горле застряли рыдания, и я никак не могла с ними справиться. Именно в этом состоянии меня нашла экономка, когда вернулась на кухню.

      – Вот свежие розы для нашего синьора и хозяина, – весело сказала она, но заметив слезы на моем лице, она прижала руки к груди: – Синьорина Бруно! Что случилось? Вам плохо? Это из-за головомойки синьора МакЛэйна? Он то насмехается, злобный, как медведь, то очаровательный, когда вспоминает о том, чтобы быть таким… Не волнуйтесь, что бы он Вам не сказал, он уже забыл об этом.

      – В этом-то и проблема, – сказала я плачущим голосом, но она не услышала, погрузившись в свои дискуссии.

      – Я приготовлю Вам чай, Вам полегчает. Я помню однажды, где я работала раньше…

      Я молча переносила ее тяжелую тираду, ценя неудавшуюся попытку отвлечь меня. Выпив чай, я сделала вид, что чувствую себя лучше, и отклонила ее предложение помочь мне. Я могла сама отнести розы. Женщина настаивала на том, чтобы сопроводить меня хотя бы до лестничной площадки, и я не посмела отказаться от ее любезной настойчивости. Когда я вернулась в кабинет, я была прежней Мелисандой: с сухими глазами, спокойным сердцем и смиреной душой.

      Часы тянулись долго и были тяжелыми, словно железобетон, под стать моему настроению. МакЛэйн игнорировал меня весь день, обращаясь ко мне лишь в случае острой необходимости. Жгучее желание, чтобы наступил закат, было сравнимо только с утренним желанием увидеть его вновь. Неужели возможно, чтобы прошло так мало времени?

      – Можете идти, синьорина Бруно, – попрощался он, не глядя мне в глаза.

      Я ограничилась тем, что пожелала ему хорошего вечера, уважительно и холодно, как он.

      Я искала Кайла по его просьбе, когда услышала рыдания из-под лестницы. В нерешительности опустив глаза, я раздумывала, что делать. После тысячи сомнений, я все же решила направиться туда, откуда был слышен шум, и то, что я увидела, было невероятным.

      Там был Кайл, неясные очертания лица которого были скрыты в тени. Он шмыгал носом, сжимая в руке платочек, и теперь казался лишь бледной копией того соблазнителя, которого я видела раньше. Я взирала на него, онемев от изумления.

      Он заметил меня и сделал шаг вперед.

      – Я вызываю жалость? Или хочешь посмеяться надо мной?

      Я почувствовала себя так, будто он поймал меня в то время, когда я шпионила за ним. Но я пресекла его попытки оправдаться.

      – Тебя ищет синьор МакЛэйн. Он хотел бы вернуться в комнату, чтобы поужинать. Но… Ты в порядке? Могу я помочь тебе?

      Его щеки покрылись темными пятнами, покраснев от смущения. Он сделал шаг назад.

      – Ладно, извини. Забудь то, что я сказала тебе. Я только и делаю, что вмешиваюсь в чужие дела, – произнесла я.

      –