Кина не будет. Александр Каневский

ревизия! Всем оставаться на местах!

      Взял ключи, документы и исчез в подсобных помещениях, а в кабинете у заведующего собрались все работники базы номер четырнадцать.

      – Товарищи! – обратился завбазой Нечипорук к своим сотрудникам. – К результатам ревизии мы должны подготовиться заранее. Кто у нас в этом году будет сидеть?

      Все молча повернулись и посмотрели на экспедитора Перлового. Тот заёрзал на стуле.

      – Почему это я?.. Всегда я!.. Если человек тянет, так на него наваливают… Я в прошлой пятилетке сидел, в позапрошлой.

      Заместитель заведующего Ханыгин, неразговорчивый алкоголик, ткнул пальцем в висящую на стене миллиметровку, разбитую на квадраты, и буркнул:

      – Всё по графику.

      Перловый сник, но по инерции ещё продолжал сопротивляться.

      – Так… сразу… неожиданно.

      – Почему неожиданно? – возразил грузчик Тимур. – Мы ведь тебе ко дню рождения пижаму полосатую подарили, чтобы привыкал. Решётки на окна поставили.

      – Я в институт геронтологии ложусь, – продолжал канючить Перловый. – Мне уже палату приготовили, двухместную.

      – Мы тебе лучшие условия создадим: будешь в одиночке сидеть!

      Видя, что Перловый уже окончательно покорился, завбазой заговорил по-деловому:

      – Значит так, зарплата тебе будет по-прежнему начисляться – мы тебя объявим почётным членом нашей бригады. Часть денег – семье, часть – на книжку, как в заграничной командировке. Плюс двадцать процентов северных.

      – А за выслугу лет?

      – Это будет зависеть от срока.

      – Сын у меня весной на юридический поступать собирается.

      – О семье не беспокойся, ею займутся Тимур и его команда. Сына – в институт, жене – путёвку в Цхалтубо, дочку в «Артек», маме – персональную пенсию. Но ты тоже время не теряй. Пересчитай все свои сберкнижки и сдай их на хранение в нашу общую библиотеку. Шубы – в ломбард, хрусталь по родичам развези.

      – Я его ещё с прошлого раза не забрал.

      – Вот и ладушки. И ни о чем не тужи. Это раньше было страшно сидеть, а теперь… Спутники запускаем, реки перекрыли, БАМ построили. В какое время сидеть будешь, а?

      Завбазой открыл сейф и стал перекладывать его содержимое в подставленный Ханыгиным рюкзак.

      – Вот твоя амуниция: тёплое финское бельё, две пары, для тюрьмы. Канадская дублёнка – для Севера. Меховые унты. А это. – Он раскрыл холодильник и вытащил оттуда кошёлку, набитую снедью. – Это тоже для тюрьмы: тюрпаёк. Здесь кетовая икра, астраханский балычок, испанские маслинки. Споём на посошок.

      Негромко затянули:

      Прощай, любимый город…

      Перловый растрогался.

      – Хорошие вы друзья. Трудно мне будет без вас.

      – Через годик к тебе Ханыгин приедет, его очередь.

      Снова продолжали:

      …И берег морской целует волна,

      И тихо доносит баян.

      – На кого доносит? – испуганно спросил Тимур.

      Наступила пауза. Все задумались.

      В этот момент дверь распахнулась, вошёл ревизор. Сотрудники базы замерли в ожидании приговора.

      – Ревизия окончена! – Ревизор обвёл всех грозным взглядом,