Отражение нимфы. Наталья Солнцева

контрастного пятна картины – драгоценного сиреневатого блеска ожерелья нимфы, составляющего весь ее наряд. – Сколько вы за нее хотите?

      – Картина не продается! – резко, сварливо ответил Рогожин.

      – Жаль… она могла бы принести вам не только славу, но и прибыль.

      – «Нимфа» не продается, – упрямо повторил художник, наклоняя лобастую голову. – Я закончу ее и привезу. Сам. После выставки она должна вернуться ко мне.

      Он сказал это о «Нимфе», как о живом существе.

      Чернов не стал спорить с ним. Когда Рогожин услышит, сколько денег он сможет получить за картину, он поведет себя по-другому. Бедняга просто не представляет себе, какую цену можно будет «накрутить» на полотно, если устроить после выставки аукцион.

      – Вы пишете с натуры? – поинтересовался Анисим Витальевич.

      – В основном моя натура – это мое воображение, – усмехнулся художник. – В нем я черпаю и сюжеты, и образы. Большинство работ написаны мною в этой мастерской, в полутьме, под завывания вьюг и шум дождей. Солнечная Италия еще притягательнее, когда смотришь на нее, находясь в этом затерянном уголке мира, в старом, скрипучем деревянном доме… она оживает на холстах с невиданной страстью!

      Савва Рогожин внезапно осекся, словно устыдившись своего порыва, ушел в себя.

      Время шло, работы были перевезены в Москву, на склад «Галереи». Художник не вмешивался в подготовку выставки: он один раз приехал, окинул интерьер зала равнодушным взглядом, молча кивнул головой, вскользь упомянул о каком-то недавно полученном заказе и уехал в свой поселок. Потом он наведался второй раз, передал Чернову «Нимфу», и больше не появлялся.

      – О чем задумался, детина? – громко произнёс Шумский на ухо Анисиму Витальевичу, застывшему у эскиза фрески «Ныряльщики». – Никак, они тебя околдовали, эти этруски? Они были мастера на всякие магические штучки. Гляди, как бы худа не вышло. Я в детстве рассказ читал… не помню чей – «Этрусская ваза» называется. Страшный рассказ! Я потом несколько ночей не спал, боялся.

      – Хватит нагнетать, Федя! – рассердился Чернов. – Ты лучше Рогожина ищи.

      – Где ж я его найду? Он, говорят, выпить не промах и по бабам… Загулы у него случаются время от времени. Найдется!

      – А если нет? Через два дня вернисаж.

      – Разве в условия заказчика входит непременное присутствие на выставке автора?

      – Нет, но это само собой разумеется.

      – Тогда надо частного детектива нанимать, – вздохнул Шумский. – Одному мне не справиться. Каждая работа профессионального подхода требует. Тем более денег у нас на счету еще навалом.

      – А фуршет?

      – Там на пять банкетов хватит, – успокоил Чернова Федор Ипполитыч. – Не то что на фуршет. Кстати, долго свято место пустовать будет?

      Шумский показал на приготовленную для «Нимфы» часть стены, оригинально подсвеченную с трех сторон.

      – Перед самым открытием повесим, – жестко