Отражение нимфы. Наталья Солнцева

есть кто-нибудь знакомый?

      – Детектив, что ли? – встрепенулся Федор Ипполитыч. – Есть. Вернее, не у меня, а у нашего общего знакомого, коллекционера Филатова. Помнишь, у него квартиру ограбили, унесли две табакерки восемнадцатого века и подлинник Рокотова[1]?

      – Ну, помню…

      – Он тогда обратился к одному человеку, и тот ему помог. Насчет табакерок не знаю, а Рокотова нашел.

      – Звони Филатову, – решился Анисим Витальевич. – Другого выхода у нас нет.

      Старый коллекционер оказался дома. Он выслушал господина Шумского, проникся сочувствием и продиктовал номер телефона частного сыщика.

      – Он мне Рокотова вернул, – взволнованно сказал старик. – Дай ему бог здоровья!

      Чернову пришлось звонить несколько раз, прежде чем детектив ответил. Анисим Витальевич долго его уговаривал и посулил щедрое вознаграждение, если он до завтрашнего утра найдет Савву Рогожина и доставит в Москву, в офис «Галереи».

      – Вы себе представляете, о чем просите? – возмутился сыщик. – Сейчас сколько времени? Час дня! А этот ваш Рогожин проживает за городом, в поселке Лоза.

      Чернов скрепя сердце удвоил сумму оплаты и обещал рассчитаться независимо от результата. Детектив прикинул, что поручение несложное, да и короткое – в его распоряжении полдня, вечер и ночь. Согласился.

      – Уговорили, – вздохнул он. – Попробую. Но никаких гарантий не даю.

      – Какие гарантии? – обрадовался Анисим Витальевич. – Нам вас отрекомендовали как человека порядочного, который сделает все, что в его силах. Найдите Рогожина! У нас завтра вернисаж, в который уйма денег вложена.

      Шумский достал из холодильника водку, налил себе и Чернову. Надо было снять стресс.

      Глава 4

      Вечером того же дня Ева приготовила на ужин творожную запеканку с изюмом. Славка пришел около одиннадцати, уставший и голодный. Запеканка успела остыть. Какао тоже пришлось подогревать.

      – Ты просмотрел записные книжки Алисы? – спросила Ева, разливая в чашки горячее какао.

      Славка кивнул. Между делом он наспех, не вдумываясь, пролистал два блокнотика пропавшей девушки. Там было мало информации – номера телефонов, адреса, пара визиток, вложенных между страничками.

      – Один адресок меня заинтересовал, – сказал Смирнов, осторожно пробуя какао. – Город Серпухов, улица Чехова, 6. Возможно, именно там проживает Глеб Конарев, с которым она сбежала. Собирался сегодня съездить, но не получилось.

      – Почему?

      – Позвонил один человек, владелец фирмы «Галерея», которая занимается чем-то связанным с искусством. У них завтра открытие авторской выставки Саввы Рогожина, а художник пропал. То ли запил, то ли загулял… Одним словом – богема! Никакой ответственности. Творческая натура, подверженная импульсивным порывам! Люди с ног сбились, а этот Рогожин небось дрыхнет сутками где-нибудь на сеновале у «сладкой женщины», и плевать он хотел на столичный бомонд, жаждущий лицезреть автора.

      – Тебя попросили его отыскать? – догадалась Ева.

      – Вроде

1

Рокотов Федор Степанович (1735–1808) – русский живописец.