Пока стоит маятник. Наталья Брониславовна Медведская

лапок, потом поблескивая атласной кожей, приподнялась и зашипела на неё кобра. Стаю голубей, летающую под потолком, Алёна не боялась, ей нравились птицы, с удовольствием понаблюдала за пируэтами призрачных птиц. Не впечатлил и мертвец, двигающийся неловко и дергано, не испугали его заунывные тихие стоны. Она вздрогнула лишь от внезапного появления в комнате крупного ягуара, еле справилась с собой. Грациозное животное медленно приближалось к ней, издавая едва слышное рычание, Алёна смогла рассмотреть даже огоньки в глазах ягуара. Он изготовился к прыжку, Алёна изо всех сил удерживала себя от стремления убраться вон из комнаты, сердце чуть не выскочило из груди от страха. Зверь прыгнул и растаял в воздухе. Заставило поёжиться и появление своры собак. Вожак, похожий на крупного волка, скалил зубы, из пасти капали хлопья пены, а в жёлтых глаза горела неистовая злоба. Вся стая, состоящая из шести особей, захлёбывалась в злобном лае. А вот коричневый крокодил, бьющий по полу хвостом, насмешил. Он выглядел так, будто его взяли из детского мультфильма. После крокодила секунды четыре ничего больше не появлялось, Алёна решила: голограф полностью исчерпал свои возможности, хотела его выключить. Возникновение в своей спальне мальчика лет четырёх стало для неё неожиданностью. В ребёнке не было ничего ужасного. Милое детское лицо, улыбчивый рот, в больших голубых глазах затаилась хитринка и шкодливость. Из-за светлых, длинных почти девчачьих кудряшек малыш выглядел ангелочком, но всё равно создавалось впечатление: он большой проказник. Алёна некоторое время таращилась на мальчика, а он, казалось, внимательно рассматривал её.

      «Это же погибший брат Саши Арно, – вспомнила она и ощутила тяжесть в душе от нахлынувшего чувства печали и сострадания. – Как жаль, что этого мальчишки больше нет на свете».

      Она выключила голограф, убрала в сумку. В ванной долго умывалась холодной водой, пытаясь прогнать из головы образ брата Арно. Никаких других родственников, кроме мамы, у неё не имелось, но Алёна нечаянно прикоснулась к боли одноклассника, потерявшего близкого человека, ощутила себя потерянной и одинокой.

      Утро застало её не выспавшейся, хмурой. Алёна подняла голову от подушки, бросила взгляд на часы – половина восьмого. Отвернулась от солнца, заглядывающего в комнату, к стене и снова заснула. Впервые прогуляв уроки, Алёна решила и дальше продолжить день необычно. После завтрака она уселась перед маятником и вскоре уже стояла на знакомой равнине, усеянной камнями. Солнце на Тарии стояло высоко, почти над головой Алёны.

      – Неркан! Ау! Ты где?

      Не получив отклика, Алёна двинулась по жёсткой траве, петляя меж валунов. Она касалась их пальцами, пытаясь определить настоящий камень или спящий тариец. Сколько видел глаз, перед ней виднелась одна и та же картина: каменистая степь.

      – Неркан! – позвала она снова.

      Метрах в тридцати от неё открылся лаз, оттуда показалась лысая голова тарийца. Он неуклюже выбрался из отверстия, торопливо прикрыл его.

      – Как ты здесь оказалась?

      – Обычным способом, –