Пока стоит маятник. Наталья Брониславовна Медведская

в руках и сунула обратно в сумку.

      Вечером на занятии в театральной студии еле высидела два часа прогона нового спектакля.

      «Зачем вообще сюда хожу? Мне совсем не нравится это», – мучилась Алёна, слушая, с каким пафосом произносит текст Соня Елизарова.

      – Мышинская, чего такая кислая? Не можешь успокоиться, что не досталась роль Ларисы, – прошипела Платова.

      Алёна только хмыкнула. Даже в фильме Михалкова бесприданница Островского тёмненькая. Елизарова, будучи жгучей брюнеткой и, если честно признаться, красавицей, идеально подходила на эту роль.

      – Чего язык проглотила? Признай, на этот раз мы обставили тебя.

      Алёна покосилась на слегка выпуклые голубые глаза Юли, немного нескладное длинное тело.

      – Говорят, ты боишься змей.

      Юля приоткрыла рот, влажно блеснули крупные зубы.

      – А причём здесь это?

      Алёна усмехнулась.

      – Да так захотелось, посмотреть, как ты пищишь от страха.

      – Ага, щас. Так я и доставила тебе удовольствие.

      – Ты уж постарайся.

      Алёна не собиралась пугать Платову прямо в театральной студии, но уж очень нудным показалось сегодняшнее занятие. Ещё дома она потренировалась, направлять невидимый луч голограммы в нужное место. Она незаметно вытащила чёрную коробочку из сумки, включила голограф – изображение королевской кобры возникло рядом со стулом Юли. Змея зашипела, капюшон раздулся, узкая голова повернулась к Платовой.

      – Ой, мамочки! – завопила Юля, вскакивая на стул.

      Кобру заметили и Оля с Машей, сидящие рядом со своей предводительницей. Садовникова несмотря на свой рост ловко отпрыгнула в сторону, а кругленькая полная Данилова затряслась, словно студень на блюде.

      – По-по-помогите! Тут змея, – заикаясь выпалила Юля, беспомощно закрываясь руками от пресмыкающего.

      Алёна выключила голограф. Кобра растаяла в воздухе. Выглядело это так, будто змея опустила голову и быстро скользнула под стул.

      Илья Константинович бросил на стол распечатанный текст и бросился к Юле, взобравшейся на стул с ногами.

      – Тебе плохо?

      – Илья Константинович, – первой пришла в себя Садовникова. Оля легко могла приспособиться к любой компании. У неё одной из всей четвёрки Пановой были друзья из других классов, она ухитрялась сохранять хорошие отношения со всеми одноклассниками, исключая лишь Алёну, – в студии ядовитая кобра.

      – Не понял? Какая кобра? – он быстро огляделся по сторонам.

      – Её Мышинская принесла. Выпустила прямо на меня, – дрожащим голосом произнесла Платова.

      Маша перестала трястись, закрыла глаза и обмякла на стуле. Илья Константинович бросился к ней.

      – Данилова, – позвал он, приподнимая ученице голову. – Она без сознания. Кто там ближе к двери, сбегайте за медсестрой. – Руководитель студии похлопал Машу по щекам. – Данилова, очнись.

      – Илья Константинович, осторожнее. Здесь где-то под стульями кобра ползает, – напомнила Садовникова, мелкими шажками передвигаясь к выходу.

      Маша