Кого мы ищем в «Фейсбуке»?. Елена Чиркова

Перми, она загуляла на несколько дней.

      Я, выпив всю валерьянку в доме, сама потерянная и больная, искала ее по всем соседним усадьбам.

      Но не находила.

      ***

      Муся вернулась сама.

      Сытая, утомленная долгим загулом, она уснула, завалившись на спину, на прогретый яркими солнечными лучами деревянный пол, безвольно раскинув в стороны задние лапы и скрестив крестиком передние.

      А ее серебристо – белая шерсть отливала на солнце голубым и розовым.

      ***

      Позже, с наступлением осенней поры, надев на кошку шлейку, мы подолгу гуляли с ней в сквере Опернго театра. Там Муся видела многое.

      Она знает, как болят у балерин после спектакля ноги, а у оркестрантов – просят тишины утомленные уши…

      ***

      Кошка бывала в Питере.

      А полгода назад, в багажном отделения самолета турецких авиалиний, Муська прилетела с нами на Кипр.

      Муся о многом могла бы рассказать. Но не умела. Зато она умела слушать.

      Я часто рассказывала кошке то, чего живому человеку, навряд ли, расскажешь.

      Муська внимательно слушала. Не осуждала, не рассуждала.

      Моя привязанность к кошке являла собой почти зависимость.

      Как у больного – к лекарству.

      ***

      «Мя-у-у…», – надрывно кричала кошка, догоняя нас на проселочной пыльной кипрской дорожке.

      «Муся, что ты так разволновалась? – Взяла я Муську на руки. – Мы купим мороженое и вернемся!».

      Но кошка не унималась. Мяукала даже в руках.

      «Мама, может она боится, что мы оставим ее навсегда?» – Спросила дочка.

      ***

      Решено было вернуться назад. Какое тут мороженое?

      Нас догнал автомобиль. Тот, черный, с открытым кузовом для лодки.

      «Мадам, не видели пса»? – Снова спросил незнакомец.

      «Нет, не видела». – Ответила я.

      «Не знаю, где он». – Обреченно развел руками мужчина и слегка поднажал на газ.

      ***

      Муськино мяуканье разбудило меня под утро.

      Кошка просилась на улицу. Я открыла ей дверь, потом легла в кровать и уснула.

      Пол – дня спустя, мы нашли ее в пыли, у дороги. Чей-то спешащий автомобиль откинул ее на обочину.

      Кошка лежала, как будто живая.

      Как будто бы только поела, и в сытой усталости завалилась на спину, безвольно раскинув задние лапы и скрестив на груди – передние.

      Ее серебристо-белая шерсть, в лучах яркого солнца отливала голубым и розовым.

      ***

      Муся, я знаю, где ты: твое тело покоится под двуствольным деревом «V»; а душа, конечно же, витает в облаках.

      И, знаешь, Муся, о чем я хочу тебе рассказать?

      Я тоскую.

      Тыква сдохла.

      Рассказ.

      ***

      Дело было в Болгарии, прошлым летом.

      Я жила тогда в комплексе, название которого на русский язык переводится как «Розовый сад».

      «Сад» удобно располагался в неутомительной близости к Черному морю, а по сути, являлся обычным многоквартирным домом со стандартно-типовым