Кого мы ищем в «Фейсбуке»?. Елена Чиркова

было три минуты абсолютного счастья.

      Танец закончился так же быстро, как начался.

      «Despacito» озорно сверкнула заключительным аккордом и затихла.

      Мангальщик ушел в мангальную.

      Люди возбужденно рассаживались по местам. Еда остывала.

      ***

      На следующий день дождь не закончился.

      Я стояла под «козырьком» подъезда и смотрела, как люди передвигаются по улице с тяжелыми пляжными зонтами. Выглядело комично.

      – Как тебе в Болгарии? – Завидев меня, спросил Сталемир.

      – Хорошо. Очень хорошо.

      – Еще приедешь?

      – Да, приеду. Обязательно ещё приеду.

      Прогулка

      Рассказ

      ***

      Сегодня я проспала.

      Вышла из дома в 8.

      Это слишком поздно для долгой утренней прогулки вдоль берега моря, на острове Кипр, в сентябре-месяце. Июль, август – самое горячее время года в здешнем, субтропическом поясе, уже схлынуло, но все же…

      Через час солнце вскарабкается к зениту. Завладев островом, жара установит здесь свои жесткие правила. Киприоты и заезжие туристы начнут искать спасения в прозрачной бирюзе Средиземного моря; в насквозь прогретых бассейнах; в тени ветвистых садов; в прибрежных кафешках, одуваемых соленым бризом.

      А те, островитяне, которым повезло чуть меньше – найдут свое утешение под кондиционерами.

      ***

      Однако, пока только 8.

      У меня впереди целый час. Но надо спешить.

      Я живу за городом.

      Селения такого типа местные называют «кёй».

      Это что-то среднее между «поселком» и «деревней». Лапта (хоть и созвучна со словом Лапоть) на русскую деревню похожа разве только тем, что по утрам здесь горланят петухи, лают собаки и блеют овцы.

      Никаких рубленых изб в Лапте нет.

      Остров так заселен всякими жучками-червячками; букашками и таракашками, что им древесный дом – лишь на один зубок.

      Типичный кипрский дом – это двухэтажное строение из бетонных плит, окрашенное в пастельную палитру: в голубоватый, нежно-розовый, салатовый цвета.

      ***

      Вот я иду мимо богатого дома, забор которого увит вечно рубиновыми цветами бугенвилии.

      Дверь в дом распахнута, а на просторной открытой веранде с полукруглыми сводами, в кресле-качалке восседает благородного возраста упитанная турецкая тётушка с романтичными бело-голубыми кудряшками. Возле ее ног вьется короткопалый пес.

      Тоже упитанный. Тоже в кудряшках.

      Для полного сходства с хозяйкой, ему не достает лишь синьки.

      ***

      Завидев меня, пес, прытко протиснувшись сквозь железные прутья витиеватых ворот, весело скачет за мной.

      «А ну, брысь! – Сержусь я на тетушкиного беглеца. – Иди домой, а то потеряешься»!

      Но пес и ухом не ведет, семенит лапами вдоль дороги, щурит на меня плутоватый глаз.

      «Ты че, русского языка не понимаешь?», – Снова берусь я воспитывать своего легкомысленного попутчика…

      Оглядываюсь