Вид на битву с высоты. Кир Булычев

дверь, и в лабораторию заглянул высокий худой человек со скучным лицом. Волосы у него были зачесаны назад слишком правильно, нос был великоват, чуть нависал над верхней губой, но не более чем допустимо. Глаза у него были невыразительного серого цвета, в тон костюму. На вид этому человеку было лет сорок – сорок пять. Если бы я встретил его на улице через полчаса, то ни за что бы не узнал.

      – Здравствуйте, – сказал человек. – Калерия Петровна не приходила?

      – Она у шефа, Михаил Степанович, – сказала Катрин, улыбаясь человеку как хорошему знакомому. – Кофе будете?

      Человек кивнул и уткнулся в меня зрачками. Это был неприятный взгляд, какой бывает у кобры, перед тем как она решила воткнуть в вас ядовитые зубы. Узкие губы шевельнулись, и слова прозвучали как при неточном дубляже.

      – У вас новый сотрудник? Мне кофе, пожалуйста, и один кусочек сахара.

      Он протянул мне широкую теплую ладонь и представился:

      – Михаил.

      – Юрий, – ответил я. – Но как-то неловко...

      – Гарик, не говорите мне о разнице в возрасте, – ответил гость и уселся за стол. – Я не люблю отчеств. Не потому, что преклоняюсь перед Западом в такой отвратительной форме, а потому, что взаимное величание неэкономно и требует запоминать массу лишних слов.

      Вот тогда я впервые подумал, что у него все же есть чувство юмора, но очень глубоко запрятанное. Недаром он дал понять, что изучил мою биографию перед визитом. Он знал, что меня зовут Гарик.

      Катрин положила в чашку Мише четыре куска сахара. Он видел это и не возразил.

      Но потом заметил мое удивление и сказал:

      – Катрин знает мои вкусы лучше меня самого. Я порой забываю о своих привычках.

      Странно. Я здесь уже три месяца, а ни разу не встречал этого посетителя.

      – У нас проблемы? – спросила Катрин.

      – Как всегда.

      Миша отпивал кофе маленькими аккуратными глотками, наверное, оно капало ему в желудок.

      – Что дали последние исследования? – Он обратился ко мне.

      – Какие исследования?

      – Вашего организма, Гарик.

      – Разумеется, ничего не дали, – ответил я грубо. Мне было неприятно, что какой-то чужой чекист имеет наглость при Катрин обсуждать особенности моего организма. Ну а если бы что-нибудь оказалось не как у людей – Мише до этого какое дело?

      – Не сердись, Гарик, – сказал Миша. – Я по специальности сыщик. Мне интересно все, что происходит в этом институте.

      – В институте, но не в сотрудниках, – уточнил я.

      Пришла Калерия и прервала наш разговор.

      – Миша, – спросила она с порога, – что-нибудь серьезное?

      – Почему ты так думаешь? Я просто проезжал мимо.

      – Когда ты позвонил мне, у тебя был особенный голос, – сказала Калерия. – И не надо рассказывать, как ты стосковался по мне.

      – Надо поговорить, – признался Миша. – Пойдем к тебе?

      – Бессмысленно. Перегородки у нас тонкие, Катрин с Гариком все равно услышат. Ты познакомился с Гариком?

      Миша