Исчезнувшая армия царя Камбиса. Пол Сассман

песчаная буря, – заметил один из проводников-ливийцев, – то нам остается только одно.

      – Что?

      – Лечь и умереть.

      – Да защитят нас всемогущие боги!

      Бивак пришел в движение. Перепуганные люди метались из стороны в сторону.

      – Смилостивься, небо! Где нам искать спасения?

      Кто-то бросал на песок мешки с пожитками и амуницию и, закрыв от ужаса глаза, бежал вперед, на север, кто-то пытался найти укрытие в расщелинах гигантского каменного утеса, кто-то падал в отчаянии на колени. Один могучего телосложения воин ткнулся лицом в песок и зарыдал, как ребенок. Другой попал под копыта взбесившегося коня.

      В общей сумятице грек был единственным, кто не утратил спокойствия. Он стоял абсолютно неподвижно, вглядываясь в надвигавшуюся темную стену. Мимо проносились толпы обезумевших, потерявших человеческий облик людей.

      – Беги! – кричали ему. – Половина армии уже погибла! Беги же!

      Ветер усиливался, бросая в грека все новые пригоршни песка. В воздухе стоял грохот бушующего водопада. День на глазах превращался в ночь.

      – Нам нужно выбираться отсюда, Диммах! – прокричал сосед. – Или ты хочешь быть погребенным заживо?

      Но грек не шелохнулся. Его губы искривило подобие улыбки. На своем веку он повидал немало смертей, но мысль о такой ему и в голову не приходила. Этот поход действительно оказывался последним. Жестокость судьбы ошеломляла. Улыбка грека стала шире.

      – Диммах, опомнись! Что с тобой?

      – Ступай! – крикнул он, перекрывая завывания бури. – Беги, если тебе так хочется! Какой смысл? Я решил умереть там, где стою.

      Ерек извлек из-за пояса меч и поднял его перед собой, вглядываясь в изображенную на лезвии змею с раскрытой пастью. Клинок достался ему двадцать лет назад, в первом походе против лидийцев, и все эти годы исправно служил своему хозяину. Большим пальцем левой руки Диммах нежно провел по кромке, проверяя ее остроту. Сидевший рядом однополчанин вскочил на ноги.

      – Боги лишили тебя разума! Оставайся, придурок!

      Но грек даже голову не повернул в его сторону Сжимая меч, он уставился в надвигавшуюся тьму Что ж, ждать осталось недолго. Под кожей проступили напрягшиеся мускулы.

      – Ну, давай, давай, – прошептал он. – Посмотрим, кто сильнее.

      Мысли приобрели вдруг удивительную ясность. Такое в бою происходило с ним всегда: на смену страху и свинцовой тяжести тела внезапно приходило радостное предвкушение схватки. Наверное, ухаживать за оливами и в самом деле не для него. Он – воин. Жажда битвы у него в крови. Да, лучший конец невозможно и представить. Диммах нараспев затянул слова старого египетского заклятия, отгонявшего злых духов:

      Да поразят тебя стрелы Сахмета!

      Да обрушится на твою голову могущество Тота!

      Да покарает тебя Изида!

      Да не даст тебе пощады Нефтис!

      Да поразит тебя своим копьем Гор!

      В этот момент с мощью тысячи колесниц на него обрушилась буря. Порыв ветра едва не