Блондинка из Пекина. Джеймс Хедли Чейз

не устраивает, придумайте свой, ведь руководитель операции вы, а не я.

      В то время, как Смерк во всех подробностях излагал свой план, Малих рассматривал лицо своего компаньона. «Сейчас я начальник, – думал он. – И Смерк мне подчиняется. Но, если он и дальше будет действовать подобным образом, наше сотрудничество не продлится долго. Его план с таким же успехом мог быть подписан „Малих“».

      – Великие умы, видимо, сходятся. Я поступил бы примерно так же, – сказал он Смерку. – План превосходен. Можете быть уверены, я сделаю все, чтобы он был по достоинству оценен.

      – Как бы не так, – ответил Смерк, смеясь. – Я прекрасно понимаю, что вы этого никогда не сделаете. Но если мой план вам понравился, я рад его вам подарить.

      – Вы не тщеславны?

      – Нет… А вы?

      – Я и сам себя частенько спрашиваю об этом. Может быть, в глубине души… Впрочем, нет, не думаю.

      Он замолчал и перевел разговор на другую тему. Осторожность никогда не позволяла ему говорить откровенно.

      – А кто займется девицей в Мальмезоне? – спросил Малих. – Надеюсь, роль сиделок тоже достанется нам?

      – Это было бы не так плохо. Судя по всему, она весьма пикантна. Но, к сожалению, мы ею заниматься не будем. Ковский поручит работу Марине Доринской.

      – Этой шлюхе? – удивился Малих. – И что она вообще делает в Париже?

      – О, она здесь часто бывает. Говорят, она и Ковский…

      – Кто это говорит? – Малих едва не зарычал, Смерк был неробкого десятка.

      – Если вам об этом неизвестно, значит, вы один такой!

      – Я обо всем знаю, но не собираюсь распространяться на подобные темы. Что касается меня, то я предпочел бы переспать с ведьмой, чем с этой бочкой.

      – Ковскому, видимо, все равно…

      В 16.40 Джон Дорн оказался наконец в американском госпитале. Он был страшно зол из-за вынужденной потери нескольких часов. Иероглифы, вытатуированные на ягодице женщины, требовали расшифровки, а для этого надо было заполучить Вольфганга Вольверта – эксперта американского посольства по китайским вопросам. Он же в это время находился на рыбалке в окрестностях Амбуазы. Пришлось посылать за ним вертолет. А потом долгое время втолковывать значимость этой проблемы. Джон Додж, лучший фотограф ЦРУ, сопровождал Дорна и Вольверта.

      Дорн оставил своих спутников в коридоре, а сам прошел в кабинет доктора Форрестера.

      – О'Халлаген уже предупредил вас, доктор, что пациентка, возможно, представляет большой интерес для Штатов?

      – Да. Я в полном вашем распоряжении.

      – Благодарю. Теперь самое главное. Чтобы никто из посторонних не приближался к этой женщине. Я полностью рассчитываю на вас. Весьма возможно, что ее попытаются похитить. Кроме того, внимательно следите за пищей, которую подают ей. Не позволяйте никому заходить в ее палату за исключением медсестры. За медсестру вы отвечаете лично.

      – Обо всем этом меня предупредил уже О'Халлаген. Чем еще могу быть полезен?

      – Мне