Молчание пирамид. Сергей Алексеев

специальное задание, вы провалились под землю. В самом прямом смысле, на глубину примерно в восемьдесят метров. Да еще обнаружили там город из пирамид, который называется Тартарары. И что целый год ходили по нему и искали выход. Вам поверят? Только откровенно?

      – В это поверить невозможно…

      – Правильно. Сейчас вас просто уволят из органов за профнепригодность или слабое здоровье. А раньше кроме этого поместили бы в лечебное учреждение, чтоб не распространяли вредные слухи. Вот в этом отношении время изменилось.

      Песочница и его абсолютно трезвые рассуждения никак уже не сочетались.

      – Неужели вы в самом деле проваливались под землю? – осторожно спросил Самохин.

      Допш посмотрел на него из-под кустистых и еще черных бровей:

      – Слышали, есть такая клятва: чтоб мне сквозь землю провалиться?

      – Ну, разумеется…

      – А ну, поклянитесь, что пришли ко мне с чистыми помыслами!

      – И что же будет?

      – Вы сначала поклянитесь!

      – Чтоб мне сквозь землю провалиться, – выдавил Самохин, глядя себе под ноги. – Я пришел с чистыми помыслами.

      Бывший смершевец почему-то озлился:

      – Конечно! Здесь не провалитесь, потому что под вами твердь. А есть места, где лгать нельзя! С чистыми он пришел…

      – И где же такие места?

      – Пожалуйста, могу указать. В Горицком бору.

      – Что-то не слышал про такой бор…

      – Как же не слышали? Там еще потом пустыня была, пески. – Допш явно забыл, где это, и растерялся. – Да все знают… Если ложно поклянешься, сразу в Тартарары…

      – Это в Московской области?

      – Вы что?.. Нет… Погодите, а где же Горицкий бор?

      – Тартары – это так Сибирь раньше называлась, – подсказал Самохин.

      Он просиял:

      – Верно, в Сибири это!

      – А в какой области?

      – Не знаю… Тогда областей не было… Назывался Западно-Сибирский край.

      – Может, там близко река была? – еще раз попробовал навести его Самохин: память у смершевца превратилась в пунктирную линию.

      – Река была! – ухватился тот. – Сватья! Большая была, извилистая. По ней еще лес сплавляли!

      – Разве есть такая река?

      – Сейчас уже нет. – Он что-то вспомнил. – Еще тогда всю песком занесло…

      На его лице возникла страдальческая гримаса, и это было единственным, что выдавало глубоко скрытую душевную болезнь. Однако при этом он вроде бы уже созрел, чтоб говорить о сокровенном.

      – В своем письме вы писали о некоем пророке, – осторожно начал Самохин, – который должен явиться. Его имя – Ящер…

      – В каком письме? – Допш привстал, руки его снова задрожали, лопатка выпала. – Я ничего не писал!

      – К нам попало одно ваше письмо, старое, конца шестидесятых… В ЦК КПСС.

      – Как это – попало?

      – Нашли в вашей истории болезни.

      Он расслабленно опустился на песок, лицо заблестело от пота.

      – В истории болезни?!

      – Да, было подшито…

      – Если