Элеанор Олифант в полном порядке. Гейл Ханимен

на бледных стенах царапины. Кайла постучала в дверь и вошла – сама живость и приветливость.

      – Ну, и что мы сегодня будем делать? – спросила она.

      – Как я уже говорила, восковую эпиляцию в зоне бикини, пожалуйста.

      – Да-да, простите, – улыбнулась она, – я имею в виду, какой вариант вас интересует?

      Я немного подумала и сказала:

      – Может, самый обычный воск… из которого свечи делают?

      – Какую форму? – резко спросила она.

      Тут она заметила выражение моего лица и стала терпеливо перечислять, загибая пальцы:

      – Вы можете выбрать французскую, бразильскую или голливудскую.

      Я опять задумалась, без конца прокручивая в голове эти три слова и пользуясь той же методикой, к которой прибегала, решая кроссворды, терпеливо дожидаясь, пока буквы выстроятся в нужном порядке. Французская, бразильская, голливудская… Французская, бразильская, голливудская…

      – Голливуд, – наконец решила я, – Голый Вуд, и я тоже голая…

      Не обращая внимания на мои игры со словами, она убрала полотенце и протянула:

      – Таааак… ну ладно…

      Потом подошла к столу, выдвинула ящичек и что-то из него вытащила.

      – Еще два фунта за стрижку, – сухо сказала она, надевая одноразовые перчатки.

      Машинка зажужжала, я уставилась в потолок. Мне ни капельки было не больно! Закончив, она взяла щетку с густой щетиной и смахнула состриженные волосы на пол. Я почувствовала, что в душе поднимается волна паники. Войдя в комнату, я даже не посмотрела на пол. Неужели она то же самое делала и с другими клиентками? Неужели волосы с их интимной зоны теперь пристанут к подошвам моих носков в горошек? От этой мысли мне стало немного дурно.

      – Ну вот, теперь лучше, – сказала она, – теперь я постараюсь сделать все как можно быстрее. Как минимум двенадцать часов после процедуры не применяйте в этом месте ароматические лосьоны, хорошо?

      Она встряхнула баночку с воском, которая все это время нагревалась на столе рядом с кушеткой.

      – Не волнуйтесь, Кайла, я не особенно увлекаюсь притираниями, – ответила я.

      Она вытаращила на меня глаза. Я полагала, что у тех, кто занят в индустрии красоты, навыки общения должны быть развиты получше. У Кайлы с ними было почти так же плохо, как и у моих коллег.

      Она отодвинула бумажные трусы и попросила меня туго натянуть кожу. Потом нанесла деревянной лопаточкой воск на мой лобок, вдавила в него полоску ткани, взяла ее за конец и резко дернула, одарив меня вспышкой отчетливой, резкой боли.

      – Morituri te salutant[2], – прошептала я, когда глаза защипало от слез.

      Так я всегда говорю в подобных ситуациях, и каждый раз эта фраза чрезвычайно меня ободряет. Я уже собиралась сесть, но Кайла мягко толкнула меня обратно на кушетку.

      – Боюсь, это только начало, – радостно сказала она.

      Боль – это просто. С болью я хорошо знакома. Я удалилась в небольшую белую комнатку в своей голове,

2

Полностью фраза звучит «Ave, Caesar, morituri te salutant» и в переводе с латыни означает «Славься, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя». Согласно римскому историку Гаю Светонию Транквиллу, при императоре Клавдии его приветствовали этой фразой гладиаторы, отправляющиеся на арену.