Небо Валинора. Книга первая. Адамант Хенны. Ник Перумов

сквозь скалистые ущелья уцелевшие конные сотни Рохана. Переход обошёлся им дорого – Фолко и гномам постоянно попадались трупы людей и коней. Сомнений, кто здесь прошёл, давно уже не осталось.

      Тяжело далось это странствие и хоббиту с гномами. Вьюки с припасами показывали дно. Неприхотливые, закалённые лошадки, оставленные Санделло странникам, тянули как могли, но тоже выбивались из сил. Глядя на мрачного, исхудавшего Фолко, дядюшка Паладин бы только всплеснул руками да погнал на кухню за двойной порцией всего, что там бы отыскалось.

      Однако впереди уже лежала белая, покрытая чистым снегом долина Андуина. Край беорнингов, край лесного народа, упорного, кряжистого и неподатливого. Олмер не совался в эти края – зачем? Он ненавидел эльфов и «эльфийских прихвостней», беорнинги же держались особняком, признавая власть Верховного Короля, содержали в исправности тракт через свои края, но и только. Война обошла их стороной…

      И вот сюда, в нетронутую долину, спускались сейчас изголодавшиеся, измученные, но всё равно – жаждущие крови и мести конные сотни Рохана.

      Вернее, они уже спустились.

      Фолко, Торин и Малыш стояли на изломе последнего перевала; впереди местность круто понижалась, дорога сбегала с отрогов Мглистого, приближаясь к великому Андуину. Белая заснеженная равнина, и над ней – дымки редких деревень; день выдался морозным и солнечным. Сапфировая небесная чаша сияла, словно отмытая дочиста, и снежный блеск резал глаза.

      Да, здесь прошло роханское войско. Его путь по-прежнему отмечали засыпанные снегом трупы павших коней; волки обожрались мертвечиной, мрачные враны кружились в безоблачном небе.

      А впереди поднимались дымные столбы, и не только белые дымки деревенских печей – прямо перед хоббитом и гномами, в долине, клубами поднимался вверх злой чёрный дым пожарищ.

      – С кем они там сражаются? – изумлённо пробормотал Строри. – Или это орочья шайка у них на хвосте висит?

      Торин и Фолко переглянулись.

      – Угу, орочья шайка как она есть, – проворчал сын Дарта. – Окстись, приятель! Эодрейд жжёт деревни, где ему отказали в ночлеге или не поделились припасами!.. Нрав у него крутой, да и остальные роханцы сейчас не шибко добрее. Всего лишились, войско разбито, у каждого – или отец небось сгинул, или сын, или брат. Что с семьями, в Белых Горах оставшимися – неведомо, и живы ли они вообще? А тут – эвон, отсиделись, тихушники, никто их не трогал, ни одного воина на дело не послали!.. Ясно, что расправа у Эодрейда будет короткой. Чего доброго, и «предателями» их назовёт или там «орочьими прихвостнями»…

      Малыш сердито сорвал шапку, хватил ею оземь.

      – Да не может быть!.. Эодрейд – он что, по-твоему, гоблин, выходит, даже не орк?!

      Торин досадливо сплюнул.

      – Ну, может, не он сам. Может, иные сотники; за каждым не проследишь, а на войне всё ведь бывает…

      – Небось. – Маленький Гном с детской непосредственностью отказывался верить в очевидное.

      – Пошли, – глухо сказал хоббит. – Хорош тут торчать, не чучела, чай…

      Глава