Небо Валинора. Книга первая. Адамант Хенны. Ник Перумов

Третьего Маршала из-за тягучей и малопонятной речи. – Ты опоздал на военный совет; поэтому не трать наше время на твои оправдания, а просто садись, и пусть Сеорл скажет тебе, о чём шла речь.

      Набычившись, Брего плюхнулся в своё кресло; сидевший рядом Сеорл, Пятый Маршал, быстро заговорил ему что-то шёпотом.

      – Так вот, – Эодрейд обвёл сподвижников тяжёлым взглядом. – Теперь, когда достославный Третий Маршал закончил свои многотрудные обязанности в местах более важных, нежели королевский совет, я скажу вам, что думаю. Скажу, почему нам так нужна эта война и нужна прямо сейчас.

      Правитель Рохана поднёс к губам золотой кубок, отпил – верный признак волнения.

      – «Вечный мир», на который мы вынужденно пошли, это не просто мир. Вспомните, с кем он заключён, друзья Маршалы. – Эодрейд медленно шёл вдоль длинного стола, и каждое слово его падало словно удар топора. – Хазги. Ховрары. Дунланд. Терлинг. Это не тот мир, какой у нас, бывало, заключали, когда два клана ссорились из-за выпасов или потому, что кто-то у кого-то угнал табун. С этими находниками ни о чём договариваться нельзя просто потому, что они привыкли жить набегами. Человек оседлый, пашущий землю и сеющий хлеб, для них – законная добыча, и вообще «людьми» они считают только себя. Там по-прежнему верят, что Олмер – которого у них кличут «Великим» – не умер, а скрылся где-то и, когда настанет час, вернётся к своему избранному народу; причём «избранными» они считают себя. Кто думает, что этим «вечным миром» он обезопасил наши границы, – лицо короля потемнело, – тот прекраснодушный… гм… – он кашлянул. – Вся эта степная братия налетит на наши поселения у Врат Рохана при первом же удобном случае, когда станет не на что пить-гулять. Мы не сможем ужиться с такими соседями, ни мы с ними, ни они с нами. Поэтому вывод здесь очень простой – либо они уничтожат нас, либо мы уничтожим их.

      Повисла тишина. Маршалы угрюмо таращились перед собой, с преувеличенным вниманием вглядываясь в поверхность столешницы.

      – Либо-либо, – с напором сказал Эодрейд, останавливаясь подле своего места. Рука его легла на гордый герб Рохана. – Утешать себя сладкими сказочками и верить тем, у кого мы только-только вырвали нашу родину – постыдно для истинного воина. Вспомните, «вечный мир»-то, как ни поверни, объявляет нашими обширные владения, прежде почитаемые ховрарами за свои. Не думаю, что они, – усмехнулся правитель, – особенно счастливы сим исходом. Разве это не очевидно?..

      Молчание в зале сделалось тяжёлым, как каменная толща. Король вновь усмехнулся – холодно, одними губами.

      – Итак, что скажут мои Маршалы? Что скажет Эркенбранд Вестфольдинг, по праву именующийся Храбрейшим?

      Второй Маршал повернулся в кресле, закряхтел, с усилием провёл ладонью по лицу и длинным усам.

      – Мой король… негоже воину повторяться. Слово владыки Рохана есть золотое слово. Пусть даже дадено оно последним негодяям, нашим кровным врагам, – это королевское слово. Пусть не мы навлечём на себя позор клятвопреступлением, пусть это будут те, другие. И тогда я первый скажу –