Машина до Килиманджаро (сборник). Рэй Брэдбери

а мне с тобой нянчиться!

      – Ладно, ладно. – Он отвернулся от моря. Накрапывал дождь.

      Шагая впереди, она направлялась к отелю, тихо напевая что-то себе под нос.

      – Постой! – окликнул он.

      Она застыла. Не обернулась. Лишь слышала, как удалялся его голос.

      – Кто-то в воде, – кричал он, – кто-то тонет!

      Ноги не слушались ее. Она слышала, как он побежал прочь.

      – Жди здесь! – кричал он. – Сейчас вернусь! Там кто-то в воде! Кажется, женщина!

      – Позовем спасателей!

      – Никого нет! Поздно! – он со всех ног несся к воде.

      – Вернись! – кричала она. – Там никого нет! Вернись, не надо!

      – Не переживай, я сейчас! – отозвался он. – Вон там женщина тонет, видишь?

      Сгущался туман, на песке чертил узоры дождь, из глубины вод поднималось сияние. Он бежал к воде, и женщина в черном купальнике бежала за ним, бросив все вещи, умоляя и захлебываясь слезами.

      – Не надо! – кричала она, простирая к нему руки.

      Он скрылся среди черных волн.

      Женщина в черном купальнике ждала на берегу, под дождем.

      В шесть часов среди туч промелькнуло солнце. Слышалась барабанная дробь дождя, стучавшего по воде.

      В глубине моря шевельнулось белое свечение.

      Нечто из пены, водорослей, с длинными прядями зеленых волос, качалось на мелководье. В колеблющемся мерцании, на дне, покоился мужчина.

      Такой хрупкий. Пузырилась пена. Мелькала галька, билась о гемисферы кораллов, словно ускользающая мысль, и исчезала. Мужчины. Хрупкие. Ломаются, как куклы. Ничего особенного в них нет. Всего минута под водой, и им становится плохо, они уже не замечают ничего вокруг, только брыкаются и раскрывают рот, а затем перестают двигаться. Совсем. Как странно. Столько дней ждать, и ради чего?

      Что с ним теперь делать? Голова болтается, рот распахнут, глаза тоже, взгляд застыл, а кожа бледнеет. Глупый мужчина, просыпайся! Очнись!

      Вода закружила его.

      Мужчина безвольно обмяк, и рот его был широко раскрыт.

      Зеленоволосое, фосфоресцирующее создание отступилось от него.

      Освободило его. Волна принесла тело назад, на берег. К жене, что ждала его под холодным дождем.

      Дождь барабанил по черной воде.

      Было слышно, как под свинцовым небом, в сумерках, на берегу кричит женщина.

      «Ах, – древний прах колыхнулся в волнах, – как же это по-женски! Ей он тоже больше не нужен!»

      В семь часов хлынул ливень. Стало темно, совсем холодно, и в отелях на всем побережье включили отопление.

      Мотель куриных откровений

      Это случилось в 19З2 году, во время Великой депрессии, в самую тяжкую ее пору. Мы сели в свой «Бьюик» 1928 года выпуска и двинулись на запад – мать, отец, мой брат Скип и я. И однажды остановились в мотеле, который потом всегда называли «Мотелем куриных откровений».

      Этот мотель, по словам отца, и сам был точно апокалиптическое видение, однако самое главное – у его хозяев была курица, умевшая «писать» совершенно библейские пророчества на снесенных ею яйцах, и это получалось у нее столь же непроизвольно,