Чистая кровь. Екатерина Эдуардовна Старкова

по достоинству, пока я кидалась на каждый манекен, который мне еле успевали подставлять. «Убивала» я их с бешеной скоростью, ведь желала смерти ему, как он желал смерти моей семье.

      Рычу.

      Рычу, а слезы уже капают на железный пол. Из-за облицовки коридора звук моих шагов глубоким эхом разносится по зданию, практически полностью сделанному из железа. Только комнаты держат современный стиль, остальное в нашем кампусе напоминает тюрьму.

      И это моя личная тюрьма.

      Тюрьма, в которую я пришла по собственному желанию.

      ***

      Утром следующего дня я понимаю, что живу лишь на желании отомстить. Что я жива лишь потому, что жив он.

      Дерьмовое чувство.

      Все движения совершаются машинально: встаю, заправляю кровать. Иду в душ, спуская напряжение, отдавая его прохладным струям воды, окутывающим мое тело защитно-непроницаемой пленкой. Сушу чистые, мокрые волосы, от которых вкусно тянет ванилью, впрочем, как и от всего моего тела. Надеваю черные джинсы и белую футболку. Вещи чистые, только из стирки. Обслуживание здесь, как в пятизвездочных отелях, не хуже.

      Заплетаю волосы в косу, запуская в нее белую атласную ленту. Вновь маскирую родимое пятно. Каждый день как по сценарию, каждый день повторяется по кругу. По кругу, из которого невозможно выбраться.

      Какой у меня был план? На что я рассчитывала, когда пришла в это училище, когда захотела отомстить? Думала, что обучусь всему, а потом сбегу. Какая наивная глупая девочка… Круглосуточная охрана, камеры чуть ли не на каждом шагу. На что ты надеялась, малышка Маргарет?

      Усмешка кривит мои губы, тихо смеюсь. Ничего, мы найдем выход, детка. Найдем.

      Маленькая девочка внутри меня победоносно сжимает кулаки, кивая головой своим мыслям. Победа близко, главное – дотянуться рукой, сжимающей катану, до горла противника и рассечь кожу, выпуская наружу литры рубиновой влаги.

      Я дожидаюсь Эрин, и мы вместе идем в столовую. Завтрак в заведении обязателен, в отличие от ужина. Кормят здесь так же хорошо, как и ухаживают за одеждой. Лоб еще слегка мокрый и липкий от сыворотки подавления разума. Я буквально чувствую, как она пробирается мне в мозг и подавляет мое собственное мышление. Но я сопротивляюсь, хотя и не очень успешно. На меня она действует на йоту слабее, чем на других, но здесь причина лишь в моем происхождении. И все равно она действует, черт ее побери.

      Столовая находится в другом здании. Она напоминает храм древних греков – мрамор, мрамор, везде мрамор. Колонны поддерживают свод строения, как внутри, так и снаружи. В специальных нишах стоят искусно исполненные статуи богов и богинь, нимф и сатиров. Они смотрят на нас своими каменными глазами прямо в упор, словно пытаясь понять, что мы скрываем.

      Внутри стоят несколько рядов деревянных столов. Многие Инклины сидят за ними, несколько человек уже покидают здание. После завтрака у нас по расписанию двухчасовая прогулка, затем йога, потом свободное время, обед, прогулка (на этот раз один час), затем тренировка, которая длится три часа, ужин, по желанию, подготовка