Навеки твой. Юлия Лавряшина

было уже поздно.

      От них обоих так и пахнуло холодом. Внезапная тишина разбудила кошку, надменно блеснувшую зеленью глаз. Ее легкий зевок нарушил безмолвие, и Лэрис захлопотала вокруг столика, подкладывая нам кусочки колбасы.

      – Как здорово, что мы сейчас вместе, ребята. Честное слово! Я уже давно не выпивала так, по-семейному, в тесном кругу. Эх, Наташка, почему ты живешь так далеко? Могли бы вместе снимать квартиру и частенько садились бы вот так, чтобы видеть друг друга. И поговорили бы не на ходу, а в спокойной обстановке.

      – Перестань, Лэрис, тебя бы хватило на два таких вечера, – насмешливо протянул Глеб. – Уж я-то тебя знаю. А потом ты удрала бы в какой-нибудь ночной клуб. И меня бы утащила.

      – Лэрис, ты ходишь по ночным клубам?!

      Она, как воробей, задергала головой, переводя взгляд с Глеба на меня.

      – Ну, бывает, и что? Зато хоть будет что вспомнить! А ты, Наталья, что вспомнишь? Как бутылку в кладовке прятала?

      Задохнувшись, я выскочила из комнаты, даже не расслышав фразы, резко брошенной Глебом. Но Лэрис тут же помчалась за мной следом. Поймала меня на пороге ванной и стиснула горячими сильными руками.

      – Ну, прости дуру! Ты же знаешь, я брякну что-нибудь, потом сама жалею. У меня просто сердце разрывается при мысли, как ты тут чахнешь одна. Но я не буду лезть. Хочешь, живи здесь, работай в своей школе, читай книжки, пиши стихи… Ты еще пишешь стихи? Но если тебе осточертеет такая жизнь, ты только сообщи, и я все тебе устрою по-другому. Ну все, маленькая, успокойся! Пойдем, выпьем немного, и полегчает. Ты ведь знаешь, как это бывает…

      Лэрис обняла меня и привела назад, но неловкость еще некоторое время давила на веки, не давая поднять глаз. Только после третьей рюмки я решилась взглянуть на Глеба.

      – Кто-то звонит, – встрепенулась Лэрис и хотела было подняться, но я не могла позволить ей еще и встречать моих гостей. Обида таяла, но островки ее, как остатки снега в апреле, не давали поверить в окончательный приход весны.

      – Стой!

      Его крик дернул меня назад, как внезапно наброшенное лассо. Обернувшись, я так и застыла с замершим на губах вопросом. Никогда прежде не доводилось мне видеть такого страха на лице мужчины. Лэрис рванулась к нему, как наседка, спеша спрятать под большими крыльями.

      – Ну что ты? Это всего лишь кто-нибудь из Наташкиных знакомых. Наташа не пустит его сюда. Правда, Наташа? – зачастила она, прижимая и поглаживая его голову.

      Я растерянно развела руками:

      – Пожалуйста, если ты так хочешь… Я только не понимаю…

      – А тебе и не надо этого понимать, – твердо ответила Лэрис и кивком показала, чтобы я шла к двери.

      Отперев, я едва не ахнула, поразившись, как могла забыть про Диму за эти дни. Он стоял на пороге с видом огромного побитого сенбернара и прятал глаза.

      – Что случилось?

      Он жалко усмехнулся.

      – Очень заметно? Я все ей сказал.

      – Господи, зачем?

      – Сам не знаю… Меня все время тянуло это сделать. Ты меня выгонишь?

      Я чуть отступила, пропуская, и стряхнула снег с его шапки.