Одесский юмор. Рассказы, миниатюры, афоризмы. Сборник

за то, что у вас батя мой сидит уже восемь лет как албанский шпион». – «Так-то оно так, – говорят, – только это нам не подходит. Товарищ Сталин сказал, что сын за отца не отвечает». – «Ну это, – говорю, – он, наверное, про своего сына сказал». Тут они как обрадовались! «Так это же, – говорят, – совершенно другое дело». И вкатали мне сколько могли за оскорбление товарища Сталина… В общем, что теперь вспоминать! Сейчас все мои прокуроры и следователи уже давно пенсионеры, приходят ко мне за рыбой, и я им продаю, только толстолобика не рекомендую. Зачем? Если у людей и без того такие непробиваемые лбы, то куда им еще и толстолобик?

      Быстро темнеет, мы с Жорой выходим с Привоза на Большую Арнаутскую улицу.

      – Да, – говорю я ему, – жаль, что у вас все так нехорошо получилось. Вам бы в молодости учиться, а потом выступать на эстраде.

      – Так я на Привозе выступаю уже сорок лет, – философски отвечает Жора. – Можно подумать, сильно большая разница. Особенно сейчас, когда все наши великие юмористы разъехались кто куда, и теперь, чтобы попасть на их концерт, нужно платить бешеные деньги, – так люди приходят ко мне и всего за несколько гривен имеют и свежую рыбу, и почти что свежую шутку. Ты мне другое скажи, – вдруг останавливается он, – придут когда-нибудь времена, чтобы мы жили по-человечески?

      Я пожимаю плечами.

      – А я вот верю. – И Жорины глаза опять загораются дурашливо-пророческим блеском. – У нас же такие люди! Вон в газете написано: «Девять месяцев донецкие шахтеры не получают зарплаты. И только теперь, на десятый месяц, они начали голодовку». А до этого что они ели, спрашивается? Да с такими людьми!.. Я тебе так скажу: чтобы в нашей стране настала хорошая жизнь, нужны две вещи – чтобы народ наконец начал работать, а правительство наконец перестало!

      И, попрощавшись со мной, он уходит к своей семье.

      На Большую Арнаутскую улицу опускается неописуемая майская ночь. Падают звезды. И глядя на них, я оптимистически думаю, что, сколько бы их ни упало или ни закатилось куда-нибудь за горизонт, на нашем одесском небе их всегда останется более чем достаточно.

      Михаил Векслер

      Полиглот

      Я владею пятью языками,

      Но держу языки за зубами.

* * *

      Чтобы летом было им не жарко

      И зимою чтобы – нормалек,

      Мне для денег ничего не жалко —

      Вот, купил им новый кошелек.

* * *

      Мы все равны перед законом,

      Который был открыт Ньютоном.

* * *

      Эх, стежки-дорожки,

      Прыжки, перебежки —

      На группу поддержки

      Три группы подножки.

      Скупой рыцарь

      Для Сеньки деньги – что ты! —

      Предмет особой страсти:

      Он каждую банкноту

      Закатывает в пластик.

      Подставь другую…

      О смиренных короткий мой стих:

      По щекам их узнаете их.

      Национальная идея