Побег в Зазеркалье. Олег Петрович Быстров

показался грузовик. Потрёпанный с виду тягач уверенно взрыкивал мощным отрегулированным двигателем, и, судя по высокой посадке, обладал к тому же неслабой проходимостью на ухабистых степных дорогах. На брезентовом тенте, порядком выцветшем на солнце, была выведена краской аляповатая надпись: «Контора Грановски: закупки и продажи».

      Грузовик, не сворачивая, проехал к депо, к ещё незакрытым воротам, и резко затормозил, подняв тучу пыли. Из кабины высунулся некто в цветастой рубашке, прокричал что-то охранникам, и автомобиль плавно вкатился вслед за составом – мимо вооружённых жандармов, прямёхонько на территорию охраняемого объекта. Вот как? – удивился Антон, значит, запреты распространяются не на всех? И толкнул двустворчатую дверь.

      В холле он слегка зажмурился, привыкая к полумраку после яркого солнечного света, а когда проморгался, перед ним стеной вырос патруль. Жандармский капрал: немолодой, сухощавый, судя по плотно сжатым губам и цепкому, оценивающему взгляду – опытный служака. Синий мундир выгорел до неопределённого серо-голубоватого колера, висел мешком, сапоги в пыли. Только жандармская бляха на груди начищена до нестерпимого блеска. Кобура с армейским револьвером не сбоку, как того требует устав, а на животе. Сзади двое рядовых с карабинами и палашами на поясе. Вид такой же затрапезный, как и у командира: воротнички расстёгнуты, фуражки сдвинуты на затылок. Стоят в расслабленных позах, не проявляя особого интереса к происходящему.

      – Документы, – отрывисто пролаял капрал.

      Антона успел отметить, что все вошедшие перед ним, свободно проследовали вглубь вокзального помещения. Пожилая пара с дорожными кофрами, работяги с мешками и фермеры. Никто из них не задержался. Даже инженер с баулами протащился беспрепятственно, но Антона капрал остановил.

      – Прошу, господин капрал.

      Он протянул служаке паспорт и подорожную.

      – Цель приезда? – продолжал жандарм, просматривая документы.

      – Там написано… – В подорожной действительно было вписано – трудоустройство.

      – Я вижу! – оборвал капрал. – Я вижу, что здесь написано. Некто Антон Кросс, зарегистрированный в Дубостане, прибыл чёрт знает для чего прямиком в нашу дыру. – Он сложил документы, и не возвращая бумаг, скрестил руки за спину. – Сунг?

      – Мать была сунгелой, – сдержано ответил Ант. Сколько лет прошло, но здесь, похоже, ничего не изменилось. Сунгов в городе не любили. Да они, за редким исключением, в Идиллии и не селились, предпочитая свой посёлок у озера Зеркального, которое так и называли – Озеро, с заглавной буквы. Что-то было в их религии, круто замешанное на этом водоёме у самой границы степи. Но что именно, дарийцы не знали, да и не хотели знать.

      – Полукровка, – удовлетворённо кивнул служака. – Сунги не живут в Дубостане. Они вообще не любят покидать окрестностей Зеркального. Ты что, родился в Идиллии?

      – Вы проницательны, господин капрал.

      – Значит, жил на Бараках. Или в Мастерских. Потом