Андроид. Николай Александрович Старинщиков

вода. Кошкину начинало казаться, что они ходят по кругу в одной и той же местности. Он никогда ранее не бывал в подобных местах, и если бы ему сказали: «Беги отсюда, родимый!», он не выбрался бы отсюда никогда. Тем более что солнце спряталось, так что ориентира у него не было никакого.

      – Вот мы и приплыли, – вздохнул Федор Ильич, останавливаясь перед широкой лужей, за которой возвышался крутой косогор. – Два в одном называется. Так что сидеть и крепко держаться…

      – Папа, может, мы лучше пешком? – спросила Катя.

      – Я сказал – сидеть!

      Федор Ильич включил передачу и тронулся с места, набирая скорость. Проскочив лужу, он устремился кверху, однако, не доехав до вершины косогора, остановился. Машина скребла всеми колесами, оставаясь на месте.

      – Вот теперь ступайте, – велел Федор. – Видите пень наверху?

      – Видим, – ответила Катя

      – Берите трос и вперед. Но только не стойте потом вблизи.

      Кошкин отворил потяжелевшую вдруг дверь и, норовя скатиться вниз, первым выбрался из машины. Утвердился ногами среди мокрой травы и, удерживая плечом непослушную дверь, протянул руки к Катеньке.

      – Потихоньку, – подсказывал Федор Ильич, – а то полетите под гору оба. Да не головой вперед-то выходи! – крикнул он. – Сначала ноги, а потом уж сама…

      Однако Катя сделала по-своему. Упираясь коленом в сиденье, она наступила другой ногой на порог и выпала навстречу Кошкину. Тот подхватил ее и поставил рядом с машиной.

      – А теперь трос, Володенька! – Федя изо всех сил давил ногой на педаль тормоза, он с трудом удерживал машину от сползания вниз.

      Кошкин, взяв за руку Катеньку, помог ей подняться на косогор, затем опустился к машине и вновь поднялся кверху с концом троса в руке.

      Обернув трос вокруг пня, он взял Катеньку под локоть и отвел в сторону. Федор Ильич включил лебедку. Трос натянулся. Машина, вращая колесами, медленно поползла кверху.

      Забравшись на косогор, они продолжили путь, виляя едва заметной колеей среди зарослей старого пихтового леса.

      – Раньше-то мы по шоссе ездили, пока его бетонным хламом не завалили, – ворчал Федор Ильич. – Они решили, что этого будет достаточно – завалил и забыл. И слава богу, что так, а не иначе… Не замуровали живьем… Нет человека – нет проблем!

      На лице у него выступили капли пота. Вынув из дверного кармашка полотенце, он на ходу утерся и продолжил рассказывать:

      – Сначала-то мы не знали, что это за система такая… Потому что каждый занимался только своим участком. Потом до меня дошло… Это система возмездия… На случай гибели всей страны… А теперь и гибнуть-то нечему остается… Агломерации какие-то, андроиды вместо жен и мужей – с кем воевать-то?! Атомный флот списали, самоходки загнали в сибирские степи и там бросили… И, что особенно впечатляет, такое уж было в прошлом. Но чтобы вот так – не помню такого, чтобы взять и забыть о целой системе… Вот это вот, – он хлопнул рукой по баранке, – из той же системы, оттуда…

      Он посмотрел