Билет на Лысую гору. Дмитрий Емец

увы, и эта комната его ничем не порадовала. В ней Хаврон нашел лишь одинокого электрика, который, стоя на стремянке, старался не уронить себе на голову пластиковый плафон. Несмотря на теплое время года, шея у электрика была обмотана длинным красным шарфом.

      – Приветствую вас! Вы не знаете, где… – начал Эдя, созерцая эту картину.

      – Закройте дверь! Сквозняк! Говорят вам, я простужен! – засипел электрик.

      Он с такой яростью обернулся к Эде, что стремянка опасно покачнулась. С ее деревянной, заляпанной краской площадочки посыпались лампы дневного света. Не дожидаясь, пока его догонит яростный вопль, Эдя ретировался и, порядком озадаченный, сунулся в третью комнату. Навстречу ему, угрожающе размахивая руками, тотчас устремился курчавый молодой человек с очень красными губами.

      – Дорогуша, вы что, читать не умеете? Не бухгалтерия! – простонал он плаксивым голосом, пытаясь выдавить Хаврона наружу.

      Эдя осторожно отлепил от себя руки молодого человека и вытянул их по стойке смирно.

      – Без паники! Где пожар? Нету пожара! Моржуев здесь? – сказал он строго.

      Красногубый молодой человек озабоченно воззрился на Эдю.

      – Андрей Рихардович занят. У него скоро запись. А вы ему, собственно, кем приходитесь? – спросил он с внезапным подозрением, косясь на крепкие плечи Эди.

      – Я ему всем прихожусь! Другом, товарищем и братом, – с раздражением ответил Хаврон.

      – В каком смысле «товарищем»? – забеспокоился курчавый церберенок.

      – Не вибрируйте, юноша! В общечеловеческом. Я должен видеть его немедленно. Перед эфиром. У меня сенсация.

      – Дорогуша, тут у каждого сенсация! И хоть бы что-нибудь стоящее! – с облегчением затараторил молодой человек. – Вам нужно было позвонить по телефону и оставить сообщение. Как вы, собственно говоря, сюда попали? Кто вам выписал пропуск?

      – Юлий Цезарь, – ляпнул Эдя.

      – Юрий Цезаревич? В нашей редакции такой не числится! – заявил красногубый. – Из сего я заключаю, что пропуска у вас нет… Уходите, дорогуша, по-хорошему! Позвоните завтра секретарю строго с десяти до двух и сообщите ему свои предсказания. В другое время их у вас не примут.

      – А кто секретарь? – спросил Эдя.

      На щечках у курчавого церберенка появились злорадные ямочки.

      – Я секретарь. Не мешайте работать! – сказал он.

      Эдя почувствовал, что начинает злиться. За спиной у красногубого он внезапно углядел дверь, сиявшую золотой табличкой «А. Моржуев».

      – Говорю вам, у меня сенсация! Мне нужен ваш шеф! – тихо повторил он, загипнотизированно глядя на заветное мерцание.

      – А я утверждаю, что он вас не примет, дорогуша! Уходите!

      Осознав, что переговоры зашли в тупик, Эдя решительно сдвинул со своего пути молодого человека и, как тигр, бросился к кабинету. Цербер в прыжке попытался вцепиться ему в штанину, но, промахнувшись, трепетно обнял ножку стула. Воспользовавшись этой внезапно вспыхнувшей страстью, Эдя прорвался