Посёлок. Кир Булычев

Ну вот, вроде замотал я тебя сносно. Не тянет?

      – Тянет. – Олег постарался улыбнуться, но скулы уже свело судорогой.

      – Слушай… – Дик обернулся. – А где коза?

      – Коза? Ночью я ее слышала.

      – Где коза, я спрашиваю? – Голос Дика поднялся, стал мальчишеским, высоким от злости. – Ты ее привязала?

      – Я ее привязывала, – оправдывалась Марьяна, – но она, наверное, развязалась.

      – Где коза, я спрашиваю?

      Видно, раздражение, копившееся в Дике, должно было найти выход – коза стала символом всех неудач.

      – Не сердись, Дикушка, – сказала Марьяна. Она старалась укутать Олега одеялами. – Коза, наверное, ищет, чего поесть.

      – Здесь ей нечего искать. Почему ты ее не привязала?

      Дик вытащил из-под полога свой арбалет, сунул за пояс нож.

      – Ты куда? – спросила Марьяна, хотя отлично знала куда.

      Дик внимательно осмотрел снег вокруг, ища следы.

      – Она вернется.

      – Она вернется, – повторил Дик, – только в виде мертвой туши. Хватит. Я не хочу помирать с голоду из-за твоих глупостей.

      Дик рос и рос, скоро он достанет головой до неба, но он может расшибиться об облака, ведь облака стеклянные, твердые… Олег сильно зажмурился и снова открыл глаза, чтобы изгнать видение. Томас сидел на одеяле и раскачивался, словно беззвучно пел.

      – Марьяшка, согрей кипятку… – Олегу показалось, что голос его звучит твердо и громко, на самом деле он шептал почти беззвучно. – Для Томаса. Ему плохо.

      Марьяна поняла.

      – Сейчас, Олежка, конечно.

      Но она не отрывала глаз от Дика.

      – Я так и думал, – сказал Дик. – Она пошла обратно. Вниз. За ночь она могла пройти километров двадцать.

      – Дик, останься здесь, – произнес вдруг Томас внятно и громко. – Марьяшка сама найдет козу. Ты же ее убьешь.

      – Можешь не сомневаться, – заверил Дик. – Хватит глупостей.

      – Я найду ее. – Марьяна забыла о кипятке. – Тебе, Дик, нельзя сейчас уходить. Томас болен, а за Олегом надо следить.

      – Ничего с ними не случится.

      Дик запустил пальцы в густую темную гриву волос, рванул их, мотнул головой и, не оборачиваясь, быстро и легко пошел по следам козы вниз, откуда они пришли вчера.

      – Я хотел, чтобы ты пошла, – вздохнул Томас, – ты бы привела ее. А он ее убьет.

      Олег, хоть мир вокруг него все время менял форму и пропорции и становился все более зыбким и ненадежным, все еще сохранял способность думать. Он уронил:

      – Дика можно понять… нам в самом деле не везет.

      – Осталось идти совсем немного, – сказал Томас. – Я знаю. Мы идем быстро. Мы будем там послезавтра. Мы дотянем и без мяса. Ведь дотянем? А за перевалом пища. Дик, я обещаю!

      Дик поднял руку, чтобы показать, что слышит, – звуки далеко разносились над снежным склоном, но шага не замедлил.

      – Козу поймать нужно, – обернулся Томас к Марьяне. – Она нам нужна. Но не надо убивать. В этом нет смысла… Что-то меня жжет. Как жарко… Почему так болит печень? Это нечестно. Мы уже рядом.

      –