Наш темный дуэт. Виктория Шваб

а мягкое свечение человеческих душ. Сорок две из них сияли белым.

      А одна – красным.

      Душа, запятнанная насилием и породившая чудовище.

      Женщина в зеленом.

      Мать, к которой по-прежнему прижималась девочка. Маленькая ручонка крепко обхватывала материнскую ногу. Красный свет каплями вспыхивал на коже женщины, струился по щекам, как слезы.

      Август заставил себя спуститься вниз по ступенькам.

      – Он разбил мое сердце, – призналась женщина, сжав кулаки. – Поэтому я разогналась. Я увидела его на улице и разогналась. Я ощущала, как ломаются его кости под колесами моей машины. Я оттащила его с дороги. Никто не узнал, никто, но я до сих пор слышу этот звук. По ночам… Я так устала и измучилась…

      Август потянулся к ее рукам и замер, его пальцы зависли в дюйме от ее кожи. Это возмездие. Она согрешила, а ФТФ не покрывает грешников.

      Но это оказалось не так просто.

      Он мог ее опустить.

      Он мог…

      Свет в зале начал меркнуть, бледное мерцание сорока двух человеческих душ вновь вливалось в людские тела. А ее красный пылал еще ярче. Их взгляды встретились. Она смотрела куда-то мимо него, возможно, сквозь него, но одновременно и на него.

      – Я устала… – прошептала она. – Но я сделала бы это снова.

      Ее последние слова разрушили волшебство. Где-то в городе жил, охотился и убивал монстр – из-за того, что сделала она – женщина в зеленом. Она сделала свой выбор.

      А Август – свой.

      Он обхватил ее руки своими ладонями, навеки угасив красный свет.

VIII

      Когда все закончилось, Август поспешно отступил в холл – как можно дальше от общего потрясения, ощутимого облегчения уцелевших и пронзительного детского крика.

      Он остановился у сирены, потирая руки. Последние слова грешницы продолжали звучать у него в ушах. Ее жизнь еще пела у него под кожей и дарила ему мгновение силы и уравновешенности. Не утоление голода – он уже несколько месяцев не бывал голоден, – скорее ощущение того, что он реален. Но ощущение непоколебимого спокойствия испарилось в тот же миг, как девочка закричала.

      Он унес труп из зала, чтобы его забрала отдельная команда. Кожа женщины при прикосновении порождала у него странное ощущение – холода, тяжести, пустоты, – и ему хотелось отпрянуть.

      Август провел немало времени, наблюдая за бойцами ФТФ: теперь он не пытался подражать их выражениям лиц, позам, интонациям, но их изучение превратилось у него в привычку. Он смотрел, как дрожат их руки после тяжелой операции, как они пьют, курят и шутят, чтобы скрыть свой ужас.

      Август не испытывал подавленности и не нервничал.

      Но у него внутри было пусто.

      «Интересно, сколько весит душа?» – подумал он.

      Меньше, чем тело.

      Двери симфонического зала распахнулись.

      – Сюда, – распорядился Харрис и повел группу через холл. Малышку Ани несли на руках.

      Август почувствовал, как на плечо ему легла ладонь Джексона.

      – Ты сделал свою работу.

      Август сглотнул