Пелагия и красный петух. Борис Акунин

не так. Когда я заглянула в каюту, он был вон там. – Она показала, как стоял стул. – И бумаги на столе лежали ровной стопкой, а теперь они рассыпаны.

      Сергей Сергеевич повертел головой вправо-влево и ткнул пальцем в капитана:

      – Вы насвоевольничали, любезнейший?

      Тот сглотнул, виновато развел руками.

      Перебрав рассыпанные по столу листки, следователь взял один, исписанный корявыми печатными буквами. Прочел:

      – «Барух ата Адонай Элохейну мелех хаолам…» – Отложил. – Это какая-то еврейская молитва.

      Пелагия, несколько воспрявшая духом после прикрытия наготы покойника, продолжала осматриваться.

      Самой было удивительно, сколько всего она запомнила в краткие мгновения перед тем, как завизжать.

      – А еще вот этой трубки здесь не было, – показала она на пенковую трубку, лежавшую на ковре.

      Рядом с трубкой Долинин уже успел положить карточку с цифрой 8, а само вещественное доказательство зачем-то накрыл перевернутой стеклянной банкой.

      – Вы в этом совершенно уверены? – расстроился он.

      – Да. Я бы обратила внимание.

      – Экая досада. Важнейшую улику мне похерили. А я, дурень, прикрыл, чтобы микроскопические частицы не сдулись.

      Сергей Сергеевич подозвал капитана, спросил про трубку.

      Тот подтвердил:

      – Точно так. Это трубка боцмана Савенки, который со мной заходил, фонарем по углам светил. Не иначе обронил.

      – Ай да сестрица, – восхитился Долинин. – Повезло мне с вами. Вы вот что, милая, побудьте-ка здесь еще. Глядишь, еще что-нибудь приметите или вспомните.

      И в дальнейшем, размышляя вслух (была у следователя такая привычка), он адресовался только к Пелагии, не удостаивая вниманием прочих присутствующих, в том числе и начальника уездной полиции. Очевидно, обращаться с риторическими вопросами к смышленой монашке Сергею Сергеевичу было интересней или, так сказать, экзотичней.

      – Что ж, сестра, теперь осмотрим одежду? – говорил он, перебирая платье убитого: нанковые брюки, жилетку, накидку белого полотна с синей полосой. – Тэк-с. Ярлычка на брюках не имеется. Дрянь брючишки-то, на барахолке куплены. А ехал первым классом и при «казне». Скупенек… Что у нас на рубашке? Есть меточка из прачечной? Как вы полагаете на этот счет, сестрица? …Правильно полагаете, услугами прачечной наш пророк не пользовался… Сапоги пока отложим, их распарывать надо…

      Покончив с одеждой, Долинин осмотрелся по сторонам, сам себе кивнул.

      – Ну что ж, в каюте вроде бы всё. Осмотрим периферию. И начнем мы с вами, голубушка, конечно же, со способа проникновения.

      Поколдовал у двери, самолично развинтив и вынув замок. Изучил его в лупу.

      – Цара-апинки, – промурлыкал Сергей Сергеевич. – Свеженькие. Отмычка? Или новый ключ? Выясним-с.

      Потом переместился к окошку. Что-то его там заинтересовало: влез коленями на столик, перегнулся.

      Протянул руку назад, нетерпеливо пощелкал пальцами:

      – Фонарь сюда, фонарь!

      К нему кинулись