Пелагия и красный петух. Борис Акунин

врач и фотограф смотрели, как над воротником белого кителя дергается кадык.

      Ах, как нехорошо, терзалась Пелагия. Ни за что ни про что бросила тень на человека…

      Едва капитан расправился со вторым стаканом и принялся за третий, дверь резко распахнулась.

      – Вы велели всем пассажирам сидеть по каютам? – с порога бросил Долинин капитану.

      – Да.

      – Тогда почему тринадцатая пуста?

      – Как пуста? Я собственными глазами видел, как господин Остролыженский туда входил! И предупредил его до особого распоряжения никуда не отлучаться!

      – «Предупредил»! Нужно было в коридоре матроса поставить!

      – Но это совершенно невозможно! Позвольте, я…

      Капитан бросился к двери.

      – Не трудитесь, – брезгливо поморщился Сергей Сергеевич. – Я только что там был. Багаж на месте, а пассажира нет. Входить и трогать что-либо запрещаю. У двери я поставил полицейского урядника.

      – Ничего не понимаю… – развел руками капитан.

      – Обыскать пароход! – приказал хмуро-сосредоточенный Долинин. – От трубы до угольной ямы! Живо!

      Капитан и начальник полиции выбежали в коридор, а следователь уже совсем другим тоном, как равный равной, сказал монахине:

      – Исчез ваш Стеклянный Глаз. Вот вам, мадемуазель Пелагия, ребус номер два.

      На ироническое «мадемуазель» сестра не обиделась, потому что поняла – вольное обращение не для насмешки, а в знак симпатии.

      – Этот не «разинец», – задумчиво произнес следователь. – Те никогда билетов не берут, да еще первого класса. Пожалуй, «фартовый». Их повадка.

      – «Фартовый» – это бандит?

      – Да, из какой-нибудь почтенной речной шайки. А то и залетный, среди них одинокие волки не редкость.

      Подозрительное исчезновение одноглазого избавило Пелагию от чувства виноватости, она осмелела:

      – Вы знаете, тот человек действительно был похож на разбойника. Только не мелкого хищника, даже не волка, а какого-нибудь тигра или леопарда.

      Сказала – и застеснялась ненужной цветистости. Поэтому перешла на тон сухой, деловитый:

      – Я вот чего не пойму. Если убийство совершил бандит высокого класса, то как быть с мешком, с этим, как его, «тыльником»? Зачем такому человеку мелкие кражи?

      – Ребус, – признал Долинин. – Несомненный ребус.

      И сделал запись в блокноте.

      Полистал исписанные, изрисованные странички. Стал резюмировать.

      – С первичным дознанием вроде бы всё. Итак. Благодаря вам, милая сестрица, у нас появился главный подозреваемый. Приметы известны (я после запишу с ваших слов поподробнее), имя тоже. Хотя имя скорее всего фальшивое. Теперь нужно разобраться с жертвой.

      Долинин наклонился над трупом, недовольно поморщился.

      – Ишь как ему физиономию-то перекосило. Будет сложность с опознанием.

      – Зачем же его опознавать? – удивилась монахиня. – Ведь он путешествовал не один, а со спутниками. Они и опознают.

      Взглянув на врача и фотографа, прислушивавшихся