Последний пионер. Олег Кэп

со своей демократизацией и гласностью выпустил джина из бутылки, когда допустил к политической жизни и выборам оголтелых националистов. С лета 1990 года шел процесс, который сейчас принято называть «Парад суверенитетов». Меры, которые предпринимал Горбачев для сохранения единства страны были запоздалые, не радикальные, половинчатые. Все это привело к тому, что к концу 1990 года существование СССР оказалось под вопросом. Снять этот вопрос должен был референдум.

      Референдум хоть и назывался всесоюзным, в реальности проходил только в части союзных республик. Армения, Грузия, Молдавия, Латвия, Литва, Эстония от участия в плебисците отказались. Эти республики уже не считали себя частью Союза, некоторые из них объявили о независимости, другие только планировали сделать это.

      Я в то время, в силу юного возраста, за политикой особо не следил и думал, что голосуют все республики, кроме Прибалтики. Только недавно, решив изучить этот вопрос, с удивлением обнаружил, что в этом списке присутствуют Армения, Грузия и Молдавия. О том, что Армения объявила о независимости еще в августе 1990 года я и вовсе не знал. Век живи, век учись…

      Как бы то ни было, а референдум был признан состоявшимся, так как большинство населения страны в опросе участвовало. Правом голоса тогда обладали 185 миллионов человек, за сохранение СССР проголосовали 113 миллионов.

      Русское население Узбекской ССР тогда вздохнуло с облегчением: В этот момент наша семья, наши знакомые были уверены, что худшее позади и теперь нет никакой нужды куда-либо уезжать. То, что Прибалтика, Кавказ и Молдавия не хотят оставаться в СССР воспринималось как временное недоразумение: вот сейчас будет подписан новый союзный договор, все успокоится и заживем… Не было ощущения скорой катастрофы, по крайней мере в Ташкенте.

      Примерно год спустя, в 1992, стоя в очереди за хлебом я услышал разговор взрослых о референдуме и развале страны. Один мужчина тогда поразил толпу своей речью. Он тогда сказал, что голосовал против сохранения СССР, а когда очередь на него зашипела, объяснил свою позицию: не верил, что этот референдум что-либо решит и считал мирный распад лучшей альтернативой гражданской войне. Много лет прошло, не раз вспоминал за эти годы его речь. Тогда, в 1992, я готов был его побить за эти слова. Позже стал видеть них логику. И даже сейчас не могу сказать с уверенностью, прав он был или нет. Был Союз обречен или имел шанс на сохранение, без гражданской войны.

      Одно понятно: большинство граждан Союза было против развала, люди хотели жить в единой стране. Об этом говорят, хотя бы, результаты по Узбекской ССР: 93% жителей были за Союз. И это при том, что русскоязычного населения в 1991 году было максимум процентов 20—25.

      8. ГКЧП

      Прошло много лет, но день 19 августа 1991 до сих пор помню так, как будто он был вчера. Заканчивались летние каникулы, я был в гостях у приятеля. В этот день должен был идти по телевизору мультфильм «Фантадром». Его