Экзопулус вздымает волны. Анастасия Краун

книзу. На столе, справа от стаканчика, плотно набитого карандашами и ручками, стояла небольшая фотография в рамке – миловидная девушка со светлыми локонами, аккуратно подхваченными блестящими заколками, и двое детишек. Девочка, с такими же, как у мамы, светлыми волосами, густо украшенными разноцветными резинками, обнимала плюшевую корову, мальчик несколько старше, одетый в яркую футболку, на которой красовался Супермен, держал руки на коленях и широко улыбался. Артем нежно погладил рамку мизинцем, а затем рука бессильно опустилась на светло-серую столешницу.

      – Ну что, Артюшка, грустишь опять? – Из-за небольшой офисной перегородки вынырнула веселая и задорная девчушка с яркими рыжими кудряшками, доходившими ей до плеч. – Собирайся, у Никиты день рождения сегодня, через двадцать минут поздравлять идем. Кстати, еще по триста рублей скидываемся на Катерину Павловну, у нее юбилей в среду, пятьдесят лет. А ты, как мужчина, прекрасный и словом и делом, подаришь букет от всех нас.

      – Я никуда не пойду! – Артем резко дернулся и гневно посмотрел на девчушку – родители дали ей имя Мирта, но все вокруг называли ее Мира. – Идите сами, если хотите. И прекрати называть меня «Артюшка». Детский сад, ей-богу.

      С этими словами Артем уронил голову на руки и закрыл глаза.

      – Хей-хей, да у нас тут серьезный клинический случай, – усмехнулась Мира, – просто выезжайте машины, по всем газам. Вы ж успокойтесь, сеньор, на вас никто не нападает.

      – Не надо меня успокаивать, Мира, все в порядке. Иди на корпоратив…

      – Ну, это не корпоратив, это день рождения.

      – Пусть день рождения, Лени, Васи…

      – Никиты.

      – Хорошо, Никиты, – Артем пристально посмотрел на свою собеседницу. – У меня просто голова болит, все в порядке. И ты… извини, я сейчас немного раздраженный. Может, таблетку надо съесть.

      – Слушай, – Мира присела на край стола и направила на Артема указательный палец, – ты можешь изображать что угодно, но уж я-то тебя знаю. Понимаю, что проблемы с женой и детьми радости не доставляют. Но знаешь, в чем главная проблема? А во всем. Тебе просто все не нравится. Это называется кризис среднего возраста. Это надо принять.

      – Нет у меня никакого кризиса!

      – Не спорь со мной. Я в курсе, у моего папы такое было, так что я знаю, о чем говорю. Он почти так же, как ты, начал себя вести. И тоже отрицать все пытался. А еще возраст у тебя подходящий – тридцать восемь лет.

      – Послушай, Мира, – усталым глухим голосом произнес Артем, – не знаю, права ты или нет. Может, у меня просто настроение какое-то неправильное. Или мысли не те. Или отдохнуть нужно. Но вот я доработаю до пятницы – по сути дела, четыре дня осталось – и поеду в отпуск. Там будет тепло, уютно, тихо, море, ракушки… И я отойду, вернусь уже нормальный.

      Мира двумя пальцами подхватила карандаш с полустертой резинкой и, повертев его в руке, заметила:

      – Так ты же вроде в Таиланд едешь?

      – Ну да.

      – Не назвала бы это самым тихим местом, –