Экзопулус вздымает волны. Анастасия Краун

      Глава 2

      Утром Макс чувствовал себя совершенно разбитым. Всю ночь он пытался заставить себя заснуть или, на худой конец, успокоиться, но ему это не удавалось. В отличие от Фени, который прекрасно выспался, не нарушая режим своего сна. И именно это абсолютное, непробиваемое спокойствие поражало Макса больше всего.

      Срок их дружбы уже перевалил за одиннадцать лет – они знали друг друга еще со школы, – и за все время он ни разу не видел, чтобы Феня на кого-то кричал, плакал, заметно нервничал или еще как-то явно выражал свои эмоции. В тех редких случаях, когда его все-таки что-то расстраивало, Феня тихо садился в укромный уголок и грустил. Несколько раз Феня даже не вставал несколько дней подряд – не шевелясь, не подавая никаких признаков жизни, кроме едва заметного, поверхностного дыхания. Так было всего несколько раз – когда его родители не хотели отправлять его на обучение в институт, мотивируя это бесполезной тратой денег, когда сокурсники выложили видео с его интервью для студенческой газеты в YouTube, после чего оно собрало несколько десятков тысяч просмотров и даже попало в юмористические паблики, и когда его бросила единственная девушка, с которой он дружил более трех лет.

      Макс всегда был полной противоположностью Фени – общительный, сообразительный и инициативный, иногда даже слишком, из-за чего постоянно попадал в передряги и находил себе проблемы, даже когда сами проблемы его не особо искали. Раньше у такого образа жизни даже значились некоторые поклонники, воодушевленные Максом, как наглядным прообразом либеральных ценностей. Поклонники вдохновенно зачитывали свои не особо даровитые стихи о «свободной птице, душой как вольный ветер», поклонницы шутливо заигрывали и писали милые записки, но к двадцати семи годам практически все устремились в уютное ложе семейного очага и холодным ступеням карьерной лестницы.

      В итоге Феня остался единственным, кто не пытался оградиться от своего любознательного и активного друга, а, напротив, полностью поддерживал его идеи – глубокая преданность всегда была его отличительной особенностью. Ну, и тяга к режиму.

      Посему, когда ровно в девять утра зазвонил будильник, Макс знал, что ровно через десять секунд Феня встанет и выйдет поздороваться. Как обычно, секунда в секунду, в своем странном желтом халате с покемоном, в белых носках, в синих тапочках, секунда в секунду…

      – Привет, – раздался знакомый голос.

      – Здорово, Феня! Классно… А я ждал все, когда ты встанешь, ждал…

      Феня сосредоточенно нахмурил брови:

      – Ты очень лохматый…

      – Ну да, да… Я просто рад. Ладно… – засуетился Макс, – сейчас завтракать будем…

      Феня, видимо, не до конца поняв причину странной издерганности своего друга, не спеша отправился в ванную комнату, а Макс рывком бросился к окну и распахнул створки настежь. В заляпанном стекле мельком блеснуло отражение, в котором Макс заметил, что, действительно, копна его светлых, слегка вьющихся волос стоит чуть ли не дыбом, словно у сумасшедшего профессора из старых комедий. Наспех пригладив свое