Обитатели потешного кладбища. Андрей Иванов

Читать онлайн.
Название Обитатели потешного кладбища
Автор произведения Андрей Иванов
Жанр Современная русская литература
Серия Большая проза
Издательство Современная русская литература
Год выпуска 2019
isbn 978-5-04-098685-9



Скачать книгу

серебро пуговиц, густые черные волосы и замаранные краской пальцы – все вместе производило подозрительно яркое впечатление (для чего он так вырядился? куда собирался?); обычно он был трогательно неряшлив, носил невзрачный серый костюм, туго застегивал нечистый жилет, бывало, ходил со шнурком вместо галстука, в нечищеных штиблетах, и ничего; теперь он выглядел, как те заправские ловкачи, что проникают на похороны и свадьбы совершенно незнакомых людей. Он тут случайно, понял я. Серж пригласил Грегуара с Игумновым, по ним было видно, что они этой встречи ждали: поздоровались так, словно недавно виделись и знали, что встретятся сегодня. Я по двенадцать часов в сутки провожу в подвалах пневматической почты, бью штемпелем по маркам и сортирую письма, но от меня не ускользают новые слова и жесты в речах старого друга, недовольное кудахтанье, с которым ко мне на rue de la Pompe заглядывал в те дни Серж, меня настораживало, – в нем появилась какая-то чуждая ему живость, несомненно, кем-то вдохновленная, он говорил с испариной, которую я замечал прежде, когда он был увлечен Устряловым. К сожалению, Шершнев склонен поддаваться влиянию; политика – это хроническое заболевание, хуже сифилиса, раз переболев, страдаешь всю жизнь: особенно это связано с изменениями на карте Европы. Серж, мой друг, по тому, как звучит твой голос, я могу судить о происходящем в мире! Когда в кафе вошел сутулый Игумнов, блеснул очками, с подозрением лиса огляделся и сказал своим зябким голосом «бонжур, мезами!», я подумал: что-то тут не то… и как-то мешкотно Шершнев выбирает стул, стягивает с себя шарф, ищет, куда бы шляпу пристроить, стараясь ни на кого не глядеть… да, думал я, несомненно, Серж, ты нам устроил эту встречу, не верю я, что мы тут случайно. К тому же Грегуар только-только приехал из Дордоня, а Игумнов из Марселя, где встречался со своим старым другом, Палестинцем. Анатолий Васильевич привез его рукопись, собирался издавать книгу[22], о чем говорил, сбиваясь и нервничая, наконец, основательно отклонившись от своего рассказа о похождениях Палестинца, Игумнов говорил только о митрополите Евлогии: о его походе на улицу Гренель, о собрании, которое устроил Маклаков, где Евлогий заявил, будто в СССР наступила свобода вероисповедания, и призывал возвращаться домой; откуда-то Игумнов знал, что на Епархиальном совете позицию митрополита сильно осудили.

      – Владыка слег, – сообщил он с несвойственным ему холодком, – но поездку в Москву не отменяет, собирается делать полный медицинский осмотр, чтобы получить справку для выезда.

      Я понял, что Игумнов выбрал для себя Евлогия очередным объектом своей маниакальной ненависти; наверняка он знал о митрополите все – что тот ест на завтрак, обед и ужин, какие лекарства пьет и проч.

      – А вы как себя чувствуете, Анатолий Васильевич? – спросил я.

      – Ах, лучше вам этого не знать! Проклятые болячки едят меня, как пиявки. Но черт со мной! Вот лучше послушайте… – И он перешел к перечислению злоключений, выпавших на долю его друга Палестинца, который на несколько лет куда-то пропал, а когда объявился, выяснилось, что



<p>22</p>

Палестинец – фигура почти мифическая; так как никто не мог запомнить его имени (по причине неблагозвучия), его звали просто Палестинец; некоторые не верили, что он существует: когда книга все-таки появилась – а это было уже после смерти Игумнова, в 1954 году, – многие считали, что ее написал сам Игумнов. Анатолий Васильевич был человек сложный, непредсказуемый, поверить, что кто-то с ним так преданно и долго сохраняет дружеские отношения, было непросто, но я это допускал, потому что со слов Игумнова получалось, что они по большей части переписывались, а для такой дружбы Анатолий Васильевич годился.