Семь смертей Эвелины Хардкасл. Стюарт Тёртон

поглаживая крышку. – Это ведь «Лаволей»? Я с ним весь Восток объездил, когда служил в армии. Говорят, французу веры нет, а вот дорожные сумки и чемоданы у них замечательные.

      Он легонько пинает сундук, морщится, ударив ногу о твердую кожу.

      – Вы что, кирпичи в нем таскаете? – Он вопросительно склоняет голову набок, будто ожидая ответа на свой нелепый вопрос.

      – Он закрыт, – с запинкой говорю я.

      – А, вы не можете найти ключ?

      – Я… не могу. Доктор Эккер, я…

      – Да вы не стесняйтесь, зовите меня Дикки, – предлагает он, выглядывая в окно. – Меня все так зовут. Поначалу мне не очень нравилось, а теперь уже привык. Даниель говорит, что с вами что-то стряслось.

      – Даниель? – переспрашиваю я; надо же, ведь вроде бы поймал нить разговора, а она от меня снова ускользает.

      – Кольридж. Это он вас утром нашел.

      – Ах да, конечно.

      Доктор Дикки лучезарно улыбается моему замешательству:

      – Так, значит, память потеряли? Вы не волнуйтесь, на войне я часто с таким сталкивался. Через денек-другой все вернется, независимо от желания пациента.

      Он жестом приглашает меня к сундуку, усаживает на крышку. Наклоняет мою голову к себе, с нежностью мясника ощупывает, хохочет, видя, что я морщусь.

      – Ага, вот тут у нас замечательная шишка, – говорит он задумчиво. – Похоже, это вы вчера ночью где-то приложились. И скорее всего, из-за этого все и улетучилось, если так можно выразиться. А на что еще жалуетесь? Головная боль, тошнота, что-нибудь в этом роде?

      – Голос, – с некоторым смущением признаюсь я.

      – Голос?

      – Да, у меня в голове. Кажется, мой собственный, только очень уверенный.

      – Понятно, – тянет он. – И этот… голос, он что говорит?

      – Иногда дает советы, иногда комментирует мои действия.

      Дикки расхаживает у меня за спиной, дергает усы:

      – А советы, как бы это сказать, полезные? Ничего из ряда вон выходящего? Он не склоняет вас к насилию? Или там к извращениям?

      – Нет, что вы! – возмущаюсь я, задетый намеком.

      – Вы его сейчас слышите?

      – Нет.

      – Травма, – внезапно заявляет он, воздев указательный палец. – Вот что это такое. Очень распространенное явление. Стоит человеку удариться головой, как начинаются странные вещи. Он видит запахи, ощущает вкус звуков или слышит голоса. Обычно все симптомы исчезают через пару дней, в крайнем случае – через месяц.

      – Через месяц? – Я оборачиваюсь, гляжу на него. – И как мне целый месяц жить в таком состоянии? Может, лучше лечь в больницу?

      – Ни в коем случае. Больницы ужасны! – восклицает он. – Там в каждом углу таится смертоносная зараза, а в каждой койке прячется страшная болезнь. Лучше послушайте моего совета, сходите на прогулку, переберите свои вещи, побеседуйте с приятелями. Помнится, вчера за ужином вы с Майклом Хардкаслом лихо распили бутылку на двоих, и даже не одну. Все говорят, что вечер удался. Так вот, Майкл наверняка поможет вам все вспомнить. И поверьте,