Семь смертей Эвелины Хардкасл. Стюарт Тёртон

вздыхает он.

      – Вы знаете, кто она? – с надеждой спрашиваю я. – Здесь никто о ней не слышал.

      – И неудивительно. – Он пренебрежительно взмахивает рукой в перчатке, достает из-под плаща золотые карманные часы, цокает языком, глядя на циферблат. – Нам предстоит многое сделать, но не сегодня. Сначала вам нужно прийти в себя. Мы еще поговорим, когда все немного прояснится. А пока советую вам поближе познакомиться с Блэкхитом и его обитателями. Отдыхайте и развлекайтесь, доктор, лакей вас скоро отыщет.

      – Лакей? – переспрашиваю я; это слово почему-то вызывает во мне тревогу. – Это он убил Анну и искалечил мне руку?

      – Сомневаюсь, – говорит Чумной Лекарь. – Лакею вашей руки будет маловато.

      Громкий шум за спиной заставляет меня обернуться. По стеклу растекается кровавое пятно, в зарослях сорняков под окном бьется и трепещет умирающая птица. Наверное, влетела в стекло. Меня пронзает жалость, на глаза наворачиваются слезы при виде бессмысленной смерти. Первым делом надо похоронить птицу. Я поворачиваюсь к таинственному собеседнику, но его уже нет.

      Удивленно гляжу на руки. Кулаки сжаты так сильно, что ногти впиваются в ладони.

      – Лакей, – повторяю я.

      Самое обычное слово вызывает у меня необъяснимое чувство ужаса. Я почему-то до смерти боюсь этого человека.

      Страх подгоняет меня к письменному столу, где лежит ножичек для вскрытия писем. Он маленький, но острый; кончик до крови прокалывает мне большой палец. Посасывая ранку, прячу ножичек в карман. Теперь можно не запираться в кабинете.

      Набравшись смелости, я возвращаюсь к себе в спальню. Без гостей обстановка Блэкхита и впрямь навевает тоску. За исключением великолепного вестибюля, все остальные комнаты пришли в запустение, в них пахнет плесенью и гнилью. По углам рассыпаны катышки крысиного яда, пыль лежит толстым слоем там, куда не дотягивается рука служанки. Ветхие ковры, исцарапанная мебель, почерневшие серебряные сервизы за мутными стеклами сервантов. Гости Блэкхита – не самая приятная компания, но сейчас мне не хватает гула их голосов. Они наполняют особняк жизнью, изгоняют отсюда мрачную тишину. Блэкхит – дом, которому нужны обитатели, иначе он превращается в унылые развалины, в руины, которые давно пора снести.

      В спальне я надеваю пальто, беру зонтик и выхожу в сад, где по земле хлещет дождь, а в воздухе удушающе пахнет палой листвой. Не знаю, в какое окно ударилась птица, поэтому медленно иду вдоль цветочного бордюра. Отыскав крохотный трупик, рою могилу ножом для бумаг и хороню птицу. Мои перчатки промокают насквозь.

      Дрожа от холода, размышляю, куда идти дальше. Вымощенная булыжником дорожка тянется по дальнему краю лужайки к конюшне. Можно пройти по траве, но тогда промокнут и туфли. Я отправляюсь кружным путем, по подъездной аллее, от которой влево сворачивает еще одна мощеная тропа. Как и следует ожидать, тоже в ужасном состоянии. Корни деревьев выворачивают камни из земли, над дорожкой нависают корявые пальцы ветвей. Встреча с незнакомцем в наряде чумного лекаря меня напугала. Я покрепче сжимаю ножичек и иду медленно