Ночи тайного агента. Киселев Иванович Георгий

обыкновенная! Здесь же я стану повелителем планеты. Ну а вас поставлю своим премьер-министром или подарю в правление одно из вассальных королевств, а то и целый континент. Вот это настоящая карьера.

      – А к власти придется шагать по трупам, как некогда переступили мое тело?

      – Через врагов – да, а друзей приласкаю. По методу римлян применю политику кнута и пряника.

      Как легко у него получалось? Недавно убивал, а теперь соблазняет подарками. И тут у меня всплыла догадка.

      – Муравьев? Муравьев-вешатель – это вы?!

      – Какого вы низкого обо мне мнения?! Он то и повесил всего несколько сотен, а мне придется вздернуть миллионы. Но почти угадали, он мой предок.

      «Так вот от кого патология маньяка? Через века гены бесчувственного убийцы всплыли».

      – Яблочко от яблони…

      Муравьев вскочил из-за стола весь красный. Рвущаяся ненависть мешала произнести хоть слово, из его нутра шло одно невразумительное рычание.

      – Пора в дурдом, лечиться, – в противовес спокойно добавил я, доставая пистолет со снотворными капсулами.

      «Вот это дело, давно бы пора, а то лясы точить!» – порадовалось за меня колечко.

      Ампула усыпляющего вонзилась в грудь генерала, но он лишь усмехнулся. В ответ оглушительно рявкнул пистолет, но пуля прошла мимо.

      «У него бронежилет!» – несколько запоздало подсказало колечко, о чем уже догадался сам, целясь в шею.

      – Как я мог промахнуться с такого расстояния?! – изумился вслух генерал, растворяясь на фоне драпированной шелком стены.

      Генерал вновь исчез, а казалось, уже в моих руках. Вторая порция снадобья вонзилась в стену, окрасив ткань темным пятном размером с небольшую монету.

      Стрельба заставила ворваться в комнату ординарца и постового. Пришлось усыпить обоих.

      «Бежим!» – неопределенно приказал кольцу.

      Конь заржал, неожиданно почуяв седока, а собака приветствовала задорным лаем. Мы сразу перешли в галоп, а вслед ухнуло 3-4 выстрела. Одна пуля продырявила мундир, но не справилась с защитой, слившейся с моей кожей. Лишь кожу словно ошпарило, но бок еще долго болел и на нем выскочил почти черный синяк.

      «Ты видела, какой у генерала пистолет? Ручная пушка! Попади он, и я – покойник! Просто счастье, что он промахнулся».

      «Он не промахнулся. Это я исказила реальность, создала иллюзию. А вообще-то генерал попал точно в сердце твоего виртуального прототипа».

      Я вспомнил боль, ужас умирания, и впервые нежно подумал о моем кольце-хранителе и о светлокудрой Ионе, даже, хотелось радостно тявкнуть. Но сдержался, не щенок я, в самом деле.

      13. Опять погоня.

      Уже в лесу спрыгнул на землю. В который раз отправился в век лошадей, а никак не привыкну к седлу, в уютном кресле машины несравненно комфортнее трясучего и жесткого седла. Лишившись седока, мой гнедой весело заржал.

      – Тихо, уймись, – опасался, как бы нас не нашли преследователи.

      «Не бойся, за нами не гонятся».

      Словно опровергая Иону, послышался шелест подлеска.