Ночи тайного агента. Киселев Иванович Георгий

разбивался мой стыд и беспомощность о тарелку-радар и о потолок в реанимации.

      Но тарелка не развалилась, а потолок даже не дрогнул от потока смущения. Мне казалось, лучше не воскресать, чем позволить кому-либо копошиться в сознании. Я умирал со стыда, но собачий организм и психика оказались весьма крепкими.

      А светило из дурдома лишь разводил руки (как они не устали от моих дебильных видений?) сочувственно кивал головой, но с каким-то наслаждением вслушивался в видения из шлема. Игриво подмигивал на мои невольные образы и чем-то неприличные давно забытые пласты памяти. Но вот он передвинул на пульте один из рычажков, и мое «у-у-у!» угасло вместе с сознанием.

      Полковник.

      Я всмотрелся в изображение в зеркале. Качество зеркал первой половины 19 века, не ахти какое, но размытые черты меня даже больше устраивали. Мундир, присущая только этой эпохе треугольная шляпа, гордая осанка… Кого изображение напоминает? Наполеона?! Неужели я окунулся в забытую всеми яму во времени, чтобы нарядиться под великого предшественника?! Да нет! Конечно же, он нуль по сравнению со мной, но пришлось признать: что-то в подсознании заставило примерить форму под Наполеона. Не зря я прыгнул в мир, еще помнящий великого завоевателя не понаслышке. Скоро они узнают по-настоящему Великого, Наимудрейшего, Богочеловека.

      Я повернулся, пытаясь найти более величественный ракурс. От неудобного поворота боль из бедра прошлась по всему телу горячей волной. Я едва не застонал, но сдержался, стиснув веки. А когда разлепил глаза, от моих великих миражей не осталось и следа. Мозг переключился на деловой лад.

      «Где я его видел?» – пытался нарисовать в воображении лицо преследователя из Времени, и я его вспомнил.

      Я его видел в лаборатории Острожского. Мы тогда параллельно работали над конструкцией машины времени, обменивались информацией, пока… пока меня не упекли в психушку! Они, видите ли, решили корректировать личность! Разве можно улучшить гения?!

      Я так разгневался, что едва вернулся в русло конструктивных размышлений.

      «Почему он сначала посетил эти же места, но на полвека опередив меня?»

      Неясное подозрение постоянно всплывало в сознании, загадка бесила. Я смутно чувствовал, успех всей моей кампании спрятан в разгадке тайны, укрывшейся за полвека.

      Я переоделся в цивильный костюм, настроил прибор, но он едва-едва смещал время высадки. Как говорил древний философ: нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Я решил войти в реку времени немного раньше, моего уже покойного преследователя. Я не люблю опаздывать.

      Прибор перенес к богатой усадьбе, чуть ли не дворцу. Преследователь сначала попал сюда, так подсказывал прибор. Загадка таинственного посещения усадьбы нестерпимо зудела, и я ступил на крыльцо таинственного дома.

      То ли дворецкий, то ли просто слуга предложил сесть в уютное кресло, а сам пошел по лестнице на второй этаж с докладом к хозяину.

      Почти сразу же в гостиную, прихрамывая, словно пародируя меня, спустился по широкой лестнице богато одетый человек, правда у