Слепая надежда. Нидейла Нэльте

император молчит, только окидывает слишком ощутимым взглядом. Наверное, передали уже мое решение. Никогда не думал, что придется противостоять повелителю, даже мысль представлялась кощунственной. Кому лучше знать, как не ему?

      Император ничего не говорит, вижу лишь линию движения в сторону спальни.

      – Разбудить?.. – начинаю, но Иллариандр резко качает головой:

      – Я сам.

      – Идем, – кивает на мои комнаты Ивен.

      «Ли, – зову ментально, направляясь вслед за ним к себе. – Император пришел…»

      Пытаюсь настроиться на мысли императрицы, почти вижу светлый, легкий сон. Но она непривычна к такому воздействию, не понимает, что обращаюсь в реальности – похоже, мозг вплетает мой образ в сновидение.

      – Дарсаль? – доносится через омаа. Явственное негодование повелителя, страх Ноэлии. Сжимаю зубы.

      – Так что там с метками? – отрывает от происходящего в императорской спальне Ивен. Приближается к столу, берет в руки книгу – искры разлетаются в омаа. Небрежно отбрасывает обратно – неужели не замечает исходящего света? Или ему попросту фиолетово?

      Отхожу к камину, опираюсь, отворачиваюсь. Бесполезно, конечно, Ивену меня видно не хуже, чем мне его. Но близость огня поддерживает. Где-то глубоко, там, куда доходишь в моменты самых тяжелых откатов, начинает шевелиться Тень. Странно, обычно она не напоминает о себе, разве что на сложных тренировках.

      Змея Ивена приподнимает голову, смотрит пристально. Я найду на тебя управу, тварь.

      – Прошу отсрочки принятия решения, – заставляю себя ответить.

      Хотя голос Ивена и все происходящее здесь размывается, словно находится где-то далеко. А каждое слово императора, каждое его действие, ужас и неприязнь Ноэлии пульсируют в венах, прорывая защиту. Ненавижу себя и собственную беспомощность. Это я привез ее сюда! Скрепил их союз!

      – До нового проявления… – с трудом возвращаюсь к разговору. «Не перебить своему Стражу ночной поход…» Голос хрипнет, омаа ударяет в виски. Устанавливаю щит. Но, кажется, Ноэлии безразлично. Гораздо больше ее сейчас тревожит гнев мужа. Резкие прикосновения. Он, конечно, повелитель. Но ведь и она не служанка, чтобы требовать такое и так!

      Делаю то единственное, что могу – закрываю ее ауру. Не хочу, чтобы это видел кто бы то ни было.

      – Что творишь? – шипит Ивен.

      – Мое право, – отзываюсь. – Нравится наблюдать?

      – И не такое наблюдал, – фыркает.

      Едва удерживаю собственную руку от попытки двинуть в бесстыжую морду. Знать не хочу, что он там наблюдал.

      – Смотрю, осмелел в своих правах, – продолжает.

      – Не все ж тебе наглеть в своих.

      – Эти метки нужны императору. Не понимаешь?

      – Они не нужны императрице. Я предпочел бы подождать до нового проявления шаматри или до беременности, когда можно будет точнее спрогнозировать перемены в ауре.

      – Приказ повелителя. Сделаешь метки для самых близких – отряда императора и отряда императрицы.

      – Сам