Выдумщик. Андрей Константинов

пошлин, ни акцизов за «Абсолют» никто не платил, так как по документам шведская водка поставлялась не в Россию, а в Узбекистан, в торговый дом «Абдулаев и К°». Стало быть, Россию «Абсолют» должен был миновать транзитом. Таможенным перевозчиком до последней российской таможни, естественно, выступала фирма «ТКК»…

      В Ташкенте до сих пор в местном комитете служил один хороший парень, с которым Назаров когда-то учился вместе – ему-то Аркадий Сергеевич и позвонил с просьбой навести справки о фирме «Абдулаев и К°». Через пять дней бывший однокашник с уверенностью сообщил, что такой фирмы ни в Ташкенте, ни вообще в суверенном Узбекистане просто не существует.

      Вот тут Назаров и понял, что беспорочная служба его закончилась… Какая же она беспорочная, если он стал участником контрабандной махинации, в результате которой государству был нанесен значительный ущерб? И кого будет волновать то, что он, Назаров, сводя Олафсона с Бурцевым, не знал, как оно все потом обернется? Деньги-то Дмитрий Максимович ему передавал? Передавал… Может, еще и подстраховался, и отфиксировал на технику факт передачи денег – на всякий случай. Теперь Назаров даже если и раскроет пасть, ему ее помогут быстро закрыть.

      А с другой стороны – стоит ли ее вообще открывать, пасть эту? Ну что он, Назаров, мальчик? Что он, не догадывался, какими делишками занимаются порой ребята из «ТКК»? Догадывался… И тем не менее все-таки хотел туда после выхода на пенсию устроиться. Так что – какая уж теперь разница…

      Нет, все же есть разница: одно дело догадываться, а другое – знать наверняка… Одно дело пенсионером заслуженным в блудни вписываться, другое дело – должностным лицом, действующим сотрудником, государственным человеком… Но назад-то дороги все равно нет… И деньги уже, те, что Бурцев дал, почти все потрачены… И увольнение не за горами, а других мест, кроме как «ТКК», на примете нет… Так стоит ли кипеж поднимать, целку из себя разыгрывать? Грустно, конечно, хотелось на пенсию-то с чистой совестью уйти…

      Муторно было на душе у Аркадия Сергеевича, грызла его тоска изнутри. За три апрельских недели он даже осунулся и постарел от переживаний… Бурцев же, словно понимая, что с майором творится, обхаживал его, как больного, вернее, как выздоравливавшего: все время выпить предлагал, разговоры о будущей совместной работе вел… Вроде как утешал… А Назаров – он умом сделал выбор (однозначный при таком раскладе), да сердце почему-то все никак не могло с этим выбором согласиться…

      Заканчивался апрель 1994 года – до майских праздников оставалось всего пять дней. Старший оперуполномоченный майор Назаров прогуливался под теплым весенним солнышком по «поднадзорной территории», хмуро кивал встречным работникам порта и снова, как в молодости, терзался интеллигентским вопросом: «Что делать?»

      «А ничего не делать! – решительно ответил сам себе Аркадий Сергеевич. – Все уже сделано…