Выдумщик. Андрей Константинов

к себе в Стокгольм и вернулся в Петербург только двадцать восьмого февраля. Перед решающим раундом переговоров с Бурцевым и Карташовым Костя повидался с Назаровым.

      – Аркадий Сергеевич, я вам очень благодарен… Решение принято, положительное решение. Речь идет о больших деньгах… Конечно, если бы не ваши рекомендации, то я вряд ли решился бы… Но здесь – особый случай, все, как говорится, свои…

      Назаров видел, что Олафсон волнуется, и поэтому отечески приободрил его:

      – Не бзди, Костя, все пучком будет… Я бы тебе марамоев разных сватать не стал.

      Воодушевленный и приободренный, Костя отправился на встречу с Бурцевым и Карташовым, где и огорошил сказочным предложением своих новых партнеров:

      – Господа, мы с партнерами в Стокгольме посоветовались и решили, что можем предложить вам поставку тридцати контейнеров «Абсолюта»…

      У обычно невозмутимого Бурцева округлилась глаза, а господин Карташов открыл рот.

      – Это в смысле сороковок[15], что ли? – наконец спросил Петр Андреевич.

      – Да, – просто ответил Олафсон.

      Бурцев с Карташовым быстро переглянулись – при таких объемах общая сумма сделки переваливала за миллион долларов, а сколько при этом могла дать реализация «Абсолюта» в розницу, даже подумать было страшно… Озвученная Константином цифра так подействовала на представителя «Апрашки», что он даже снова перешел на «вы».

      – Константин Александрович, а что с предоплатой, какие у вас предложения будут?

      Вопрос был не праздным – обычно все западные поставщики алкоголя и продуктов требовали от российских партнеров стопроцентную предоплату и на уступки шли редко…

      Костя понимающе кивнул и улыбнулся:

      – Понимаю, такую сумму тяжело собрать сразу… И поскольку вы обладаете весьма надежными рекомендациями, я готов пойти на половинную предоплату… Остальное – скажем, через месяц после получения вами груза. Я думаю, реализуете за это время?.. Тогда и о следующей поставке договоримся. Устроит вас такой порядок?..

      Господин Карташов подавился сигаретным дымом, что не помешало ему, однако, улыбнуться счастливой детской улыбкой:

      – Нет, слышь, Константин, ты – молоток! Короче, ты не пожалеешь, это тебе я говорю…

      Бурцев выражал свои эмоции не столь бурно, по лицу бывшего комитетчика было видно, что он лихорадочно прикидывает что-то в уме.

      Наконец Дмитрий Максимович выразительно посмотрел на Карташова и, кашлянув, сказал вполголоса:

      – Константин Александрович, то, что вы предлагаете – действительно очень интересно… Но мы тоже в состоянии вам кое-что предложить. Мы все можем заработать еще больше, если правильно поймем друг друга… При этом вы ничем дополнительно не рискуете…

      Они проговорили еще четыре часа и ударили по рукам. Решено было, не откладывая дела в долгий ящик, поставить сначала – уже в марте – пробную партию в пять

15

Сороковка – сорокафутовый контейнер.