Полный сантехник. Слава Сэ

      Однажды мой папенька встретил на улице футбольную команду и уважать себя принудил.

      За забором паровозного депо мужики гоняли мяч. Машинисты против кочегаров. Папенька и в трезвом виде был неравнодушный человек. А выпимши становился липуч, как свидетель Иеговы.

      Вбежал на поле, стал преподавать дриблинг, насильно. Присутствующие захотели остаться неучёными. Тогда папан назвал их «козлы», «рванина» и «женская сборная по бадминтону». Футболисты ответили нестройным матом.

      Главными изъянами папеньки были находчивость и смелость.

      По его прикидкам, в одиночку навалять небольшой футбольной команде совсем не сложно, если точно всё рассчитать.

      Он вышел к воротам и врезал вратарю ботинком по ноге. Для затравки. За папой стали гоняться, конечно.

      Всё шло по плану. Он бегал кругами, самых резвых догоняльщиков разил кулаком с развороту на встречном курсе. Минуты три он был как Иван Кожедуб, а футболисты как фашисты на мессершмитах.

      Враг нёс потери. Искусно маневрируя, папа сбил четверых, одного ранил в бензобак.

      Если бы всё получилось, когда-нибудь про этот подвиг сняли бы фильм с названием – «1 спартанец».

      Но железнодорожники попались хитрые, догадалсь что небольшой командой можно навалять даже Кожедубу, если хором.

      Перестроились в греческую фалангу (конница по бокам) и после некоторых перестроений они стали теснить папеньку бутсами по попе и выше.

      Тятя бросился из окружения в сирень и там залёг. Он решил переждать.

      – Ногой в кустах не размахнуться, а руками они драться не умеют, – гордился он, показывая потом спину. Спина была похожа на огромный баклажан.

      На следующий день на встрече в милиции футболисты казались сборной по панкратиону – у кого глаз заплыл куриной попочкой, у кого скула примотана скотчем.

      Пятнадцать суток папе не дали, потому что приговор «за драку с футбольной командой паровозного депо» показался лейтенанту неумеренно льстивым.

      После батальи, говорят, папенька форсил перед друзями: приходил к стадиону, запрыгивал на забор и орал «Э-ге-гей!»

      Всем нравилось смотреть, как кочегары бросают беготню, послушно перестраиваются – конница на фланги – и смотрят на забор грустными персидскими глазами.

      А если вы не верите этой правдивой истории, значит, вы не знакомы с моим папенькой.

* * *

      Когда чей-нибудь последний путь надо расцветить Шопеном, в военном оркестре говорят «Играть жмура».

      В окружном оркестре служат, в основном, сверхсрочники. Призывников в окружной оркестр берут только на всякие позорные инструменты – тарелки и большой барабан с колотушкой. Барабанщика причём выбирают маленького, так смешней. Издалека он должен быть похож на очень беременного солдата. Таковы требования военного юмора.

      В нашем оркестре был ещё третий срочник, играл на секунде – здоровенная труба, одевается на человека сверху. Её партию в печатном виде не пересказать – это «пук-пук» сиплым баритоном.

      Был