Отец наших отцов. Бернар Вербер

она хлопнула себя ладонью по лбу. Разобрав картины, она нашла искомое за изображением двух рыб, на котором рыбешка спрашивала у своей мамаши, кто первым вылез из воды. Сейф в стене! Кодовый замок представлял собой три колесика с цифрами, которые бывшая воспитанница сиротского приюта тут же принялась крутить.

      Исидор Каценберг зажег в комнате весь свет.

      – Вы с ума сошли! Нас засекут! Немедленно погасите!

      – И не подумаю. Предпочитаю работать при свете, а не в потемках. Полиция все равно сюда не вернется, а что до соседей, то они обычно трусят и стараются не замечать подозрительных звуков и света.

      – А как же тот человек в обезьяньей маске?

      – И этот сюда не сунется.

      С этими словами Исидор Каценберг допустил еще одну неосторожность: включил стереосистему. Колонки разразились полифоническим пением пигмеев. Он порылся в баре и нашел бутылку коньяка.

      – Как я погляжу, вы не испытываете стеснения во время обыска, – буркнула Лукреция Немрод, упорно крутя колесики. – Лучше бы помогли отпереть сейф! Наверняка мы найдем в нем ключ к разгадке.

      – Вы отлично справляетесь одна, – отозвался он, гуляя вдоль книжных полок.

      Взяв одну книгу, он сел в кресло и стал ее листать.

      – Полезно проникнуться пристрастиями и душевным состоянием жертвы перед смертью, – объяснил он.

      – И в каком же состоянии находился перед смертью профессор Аджемьян?

      – Пока что я могу вам сказать, что он был отличным знатоком коньяков и детективов. Ученые часто зачитываются полицейскими романами, ценя закрученную интригу, которой недостает «новому роману», этим романизированным автобиографиям. По части стиля они изысканны, а вот сюжет частенько хромает. Можно подумать, что современные писатели забыли о первых сказочниках и сказителях – своих пещерных предшественниках, обладавших инстинктом рассказчиков и знавших цену преувеличения за отдыхом у костра, после охоты. Вот где истинный источник всех романов!

      Лукреция все еще сражалась с тремя колесиками, высунув от усердия кончик языка.

      – Вот я вас и поймала! – воскликнула она. – Вы признаете, что отсечение корней наносит вред. Даже пишущему роман полезно знать о своих корнях.

      Исидор Каценберг пролистал еще несколько книг, а потом с радостным выражением лица схватил со стола футляр с ручками, достал из него резинку и подложил под блокнот.

      – Детство играет? – спросила его журналистка, прижимаясь ухом к сейфу. – В вашем возрасте пора перестать забавляться с ручками и ластиками.

      – На-шел! – медленно произнес он.

      – Что вы нашли?

      – Практически – ответ на вопрос, что собой представляет эта истории с убийством профессора Аджемьна.

      Она отвлеклась от сейфа и уставилась на собеседника.

      – Уже?!

      – История недостающего звена известна трем людям. Профессор доверял всем троим, один из них его и убил.

      Девушка вытаращила глаза.

      – Откуда вы все это взяли?

      – Дайте мне вашу пудреницу.

      Она