Моя душа темнеет. Кирстен Уайт

Вероятно, он бы с удовольствием добавил еще пару ударов.

      За спиной Лады Раду шагал гораздо увереннее, но все равно все взгляды были прикованы к ней. Бояре изумились, увидев княжескую дочку, горделиво выходящую из леса. Никто не удивился тому, что Раду перепачкан и окровавлен, хотя он и не был окровавлен настолько, как Арон и Андрей. Торопясь поскорее убежать от Лады, братья Данешти заплутали в лесу, и их пришлось искать.

      После этого лесные состязания были отменены, а у боярских семей появился повод перешептываться о дочери князя. Она всегда опережала мальчишек своего возраста в навыках верховой езды и открыто требовала, чтобы ее обучали всему, чему обучают ее брата. Вместо того чтобы наказывать Ладу, их отец смеялся и гордился дочерью, дикой и яростной, как кабан. Если бы Раду вышел из леса победителем – заметили бы его?

      Раду подслушивал эти разговоры, прячась за гобеленами, укрываясь в темных углах. Он видел, что Арон и Андрей посматривают на него и даже спустя две недели все еще жаждут застать в одиночестве. Лишь в окружении взрослых Раду мог, оставаясь в безопасности, улыбаться и общаться, пуская в ход все свое обаяние.

      Лада была права. Она его не спасла. Взгляды врагов, когда они замечали его, красноречиво об этом свидетельствовали.

      Поэтому он ждал, прятался и наблюдал. И потом, одним хрустящим осенним вечером, пошел в атаку.

      – Привет, – сказал он. Его голос бы так светел и радостен, что вполне мог бы осветить сумерки.

      Мальчик-слуга испугался и подпрыгнул, как от удара.

      – Могу я вам чем-то помочь? – Его рубашка была заношена почти до дыр. Раду окинул взглядом острые линии его ключиц, длинные и тощие руки. Они, наверное, были ровесниками, но жизнь Раду была куда менее суровой. По крайней мере, еды всегда хватало.

      Раду улыбнулся:

      – Хочешь поесть?

      Мальчик удивленно вытаращил глаза и кивнул.

      Раду не понаслышке знал, каково это – когда никому нет до тебя дела. Служка Эмиль занимал такое низкое положение, что бояре, на которых он работал, его не замечали. Раду повел его в кухню.

***

      По замку прокатилась волна краж. После каждого приема, на котором присутствовали боярские семьи, кто-нибудь замечал пропажу ожерелья, драгоценных перстней или памятного кулона. Это бросало тень на князя, и Влад объявил, что, кто бы ни стоял за этими преступлениями, он будет публично выпорот плетками и заключен в тюрьму навсегда. Между бояр пошли злобные и возмущенные пересуды, а Влад стал подозрительным и укрывался в замке, неся на плечах груз стыда за то, что он не в состоянии контролировать происходящее в его собственном доме.

      Несколько недель спустя Раду стоял среди толпы, когда Арона и Андрея привязывали к столбу в центре площади. Их лица были мокрыми от слез и соплей.

      – Зачем им было красть эти вещи? – с любопытством спросила наблюдавшая за ними Лада.

      Раду пожал плечами:

      – Все пропавшие драгоценности слуга обнаружил под их кроватями.

      Слуга, который больше не умирал с голоду