Моряк солёны уши. Пермский этап. Александр Брыксенков

развлекательные центры, театры и даже органный зал. Возникли новые площади, улицы. Город украсили красивые памятники, забавные скульптуры.

      Всё здорово изменилось, но традиционно в кастрюлях пермских хозяек редко появляется мясо. И не потому, что его нет в магазинах, а потому, что оно даже зажиточному пермскому мужику стало теперь не по карману, хотя на водку денег традиционно хватает.

      Семья – это вещь!

      Моряки в Перми

      Когда Барсуков, служивший в Севастополе, получил назначение в Пермь, он не обрадовался. В его сознании сразу же всплыли воспоминания о своём военном, пермском детстве, проведённом в селе Климиха. Вспомнились тихие, розовые сорокоградусные морозы, волчьи стаи в заснеженной степи (детям запрещалось выходить за околицу села), хлеб с полынной горчинкой, чёкающие колхозники, жёсткие черёмуховые шаньги.

      «Конечно, – успокаивал себя Барсуков, – Пермь – все же город, и жизнь в нём не такая суровая как на селе, да и время же не военное». Действительно, Пермь оказалась не селом, а очень, очень большой деревней, практически с одной приличной улицей, застроенной каменными зданиями. Вся остальная одноэтажная застройка города тонула в глубоких снегах (Барсуков прибыл в Пермь зимой).

      И в продовольственных магазинах наблюдалась не севастопольское изобилие, а скудность деревенской лавки. С молоком и молочными продуктами, с мясом и мясными продуктами существовали серьёзные проблемы. Зато вкусненных шоколадных конфет Пермской кондитерской фабрики было навалом.

      На первый случай Барсуков поселился в офицерском общежитии, где проживали молодые офицеры-холостяки. Кроме Барсукова в Пермское училище прибыли ещё несколько офицеров-черноморцев. Но они в общежитие не обитали, устроившись в частном секторе.

      Командование училища комфортом молодняк не баловало. Общежитие представляло собой бывшую лекционную аудиторию, в которой было установлено 15 металлических коек.

      Однако юных лейтенантов, ещё не отвыкших от казармы, такое спартанство не угнетало. Тем более. что в общежитии они практически и не обитали. С утра до вечера служба, а вечером юность утекала в город в поисках романтических приключений. В общежитии появлялись лейтенантики лишь глубокой ночью или вообще под утро. Все заметно поддатые, всё еще на остывшие от недавнего общения с женщиной.

      Прибыв в своё коллективное логово, они начинали громко, невзирая на уже спящих товарищей, делиться впечатлениями от пережитого. Кстати, спящих товарищей громкие беседы не беспокоили. Их мог разбудить только сигнал боевой тревоги.

      А вот капитан-лейтенант Барсуков в этом случае всегда просыпался и засыпал вновь лишь после того, как братва успокаивалась. За период своего бдения он наслушивался ворох разных историй, событий, курьёзов с сексуальной подоплёкой типа:

      – Наши девахи ушли на работу. А нас с Колькой будить не стали: пусть мальчики отдохнут. Мы проснулись: приспичило по нужде. А дверь комнаты заперта