Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка». Сергей Солоух

пиджачного лацкана (JŠ 2010). Впрочем, на картинке Йозефа Лады тайный знак – на внутренней стороне пиджачного борта Бретшнейдера, что, наверное, было бы удобнее и, главное, незаметнее всего.

      С. 35

      – Не тревожься, – утешал Паливца Швейк. – Я арестован всего только за государственную измену.

      – Но я-то за что? – заныл Паливец. – Ведь я был так осторожен!

      Бретшнейдер усмехнулся и с победоносным видом пояснил:

      – За то, что вы сказали, будто на государя императора гадили мухи. Вам этого государя императора вышибут из головы.

      Визит в пивную заканчивается коротким диалогом, в котором настоящие чехи, Швейк с Паливцем, говорят «неправильно», а ненастоящий чех Бретшнейдер «правильно», как и следует прихлебателю немцев.

      «Nic si z toho nedělej,” těšil ho Švejk, „já tam jdu jenom pro velezrádu (velezradu)».

      «Ale pro co já?» zabědoval pan Palivec. «Já byl přece tak vopatrnej (opatrný)».

      Bretschneider se usmál a vítězoslavně řekl:

      «Za to, že jste řekl, že sraly mouchy na císaře pána. Oni vám už toho císaře pána vyženou z hlavy».

      Но русский читатель об этом не догадывается.

      Глава 2. Бравый солдат Швейк в полицейском управлении

      С. 37

      Сараевское покушение наполнило полицейское управление многочисленными жертвами.

      Как утверждают адресные справочники тех лет, полицейское управление находилось в Праге, там же, где и ныне, только название другое. До Первой мировой это был Фердинандов проспект (Ferdinandova třída), а теперь Национальный (Národní), вход со стороны улицы Каролины Светлой (Karoliny Světlé). Десять минут ходьбы от пивной «У чаши». Еще один вход в большое здание, выходившее окнами сразу на три улицы, имелся со стороны Варфоломеевской улицы (Bartolomějské, 4). Этот адрес также частенько фигурирует в разных произведениях Гашека, в том числе и в повести о Швейке.

      А вообще любопытным и, как кажется, важным для восприятия этой главы, да и всей первой части, возможно, будет одно маленькое, но немаловажное обстоятельство. Самого Гашека в описываемое время в Праге не было. Его как раз незадолго до дня покушения увез куда-то под Кладно на природу приятель и будущий автор иллюстраций Йозеф Лада (Josef Lada). См. комм., ч. 1, гл. 3, с. 51.

      Да и возвращение было кратким: по совету друзей, едва оглядевшись, Гашек снова уехал, теперь уже на северо-восток в район Находа (Náchod) и не появлялся в Праге до ноября 1914-го (RP 1998).

      С. 38

      Шестой, – он всех сторонился, – заявил, что не желает иметь с этими пятью ничего общего, чтобы на него не пало подозрение, – он сидит тут всего лишь за попытку убийства голицкого мужика с целью грабежа.

      В варианте ПГБ 1929 и вовсе безо всякого уважения – «галицкого мужичонки». Галицкого, с «а», именно так. На самом деле в оригинале используется весьма почтительное деревенское слово pantátovi (pro pokus loupežné vraždy na pantátovi z Holic). Панпапа, буквально означающее русское «батюшка» – собственный отец или тесть. Вот полное пояснение Ярды Шерака:

      «Pantáto» je lidové oslovení vlastního otce, nebo otce manželky (ale již málokdy a málokde používané). Je to proto, že dříve děti svým rodičům vykaly (oslovení ve 2. osobě množného čísla) «Vy pane tatínku» z toho lidově «Pantatínku» nebo «Pantáto». Obdobně pro matky «Vy paní maminko» z toho «Paňmaminko», «Paňmámo».

      Это произошло от того, что дети своим родителям говорили «Вы» (второе лицо мн. числа)