Сёстры-соперницы. Елена Арсеньева

не кем иным, как их недавним спутником, с коим Лючия уже мысленно простилась. Оказывается, ему встретились трое саней, едущих на переправу, и вот…

      Щедро наградив честного малого, Лючия попросила провести себя к тому доброму самаритянину, который решился замедлить свое путешествие, дабы оказать помощь даме, попавшей в беду. Осчастливленный проводник повел ее к берегу, где невысокий широкоплечий человек стоял у берега и распоряжался проложить по самому твердому льду бревна и доски, а потом провести по ним лошадей. Сани же предстояло толкать мужикам.

      Факелы светили ярко, и Лючия, увидевшая простую, но дорогую дорожную одежду этого господина, с облегчением поняла, что он – человек, несомненно, светский. Элегантная шляпа венчала вороной парик.

      Незнакомец повернулся к ней – и ахнул:

      – Сударыня, не верю глазам своим! Так это вы та самая прекрасная барыня, о коей мне все уши прожужжал этот малый?

      Да ведь это не кто иной, как вчерашний знакомец, этот, как его… Шишмарев! Тот, кто принял ее за княжну Александру!..

      – Право же, судьба ко мне чрезмерно благосклонна! – восторженно восклицал Шишмарев. – Дважды за два дня выступить в роли вашего спасителя… это, пожалуй, больше, нежели я смел бы надеяться.

      – Оказывается, Провидение гораздо на совпадения! – развела руками Лючия.

      Уже близилась полночь, когда опасная переправа осталась позади и путешественники сыскали ночлег в просторной избе, исполнявшей роль постоялого двора. Дородная хозяйка выбежала им навстречу и так низко склонилась перед Шишмаревым, словно была ему чем-то весьма обязана.

      Разохавшись по поводу плачевного вида «добрейшего господина» и «барыни», она тотчас приставила к Лючии девку для услуг, а вокруг Шишмарева захлопотала сама.

      Девка принесла Лючии горячей воды и оказалась весьма расторопна: помогла переодеться, помыться, причесала Лючии волосы, заплела две косы и начала красиво укладывать вокруг головы. Лючия от усталости просто-таки спала с открытыми глазами, и только голод удерживал ее от того, чтобы немедленно лечь.

      – Ах, добрая барыня, измотались же вы нынче! – с сочувственной бесцеремонностью вдруг вырвалось у служанки. – Небось без ночевки путешествовали?

      – Отчего же? – едва шевеля языком, ответила Лючия. – Лишь поутру отъехали из Москвы.

      – Батюшки-светы! – Девка от изумления уронила одну из недоплетенных кос. – Али конь у вас обезножел? Не то возок ломался? Где ж вы стояли столько времени? От нас же до Москвы полдня пути всего толечко!

      – Может быть, – промямлила Лючия. – Да беда – лед проломило на реке.

      – Лед?! – вытаращила глаза девка. – А до льда вам какая печаль?! Чай, новый мост крепок да ладен!

      – Мост? – непонимающе переспросила Лючия, и девка рассказала, что совсем недавно соорудили через Каширу мост: деньги дали окрестные помещики, и больше других – князья Казариновы.

      Вот те на, как говорят русские! Значит, был мост! Чего же ради повез ее дурак возчик