Крысиные бега. Сергей Михайлов

откуда ты только свалился на мою голову, а, майор?! – в сердцах выкрикнул я, зло зыркнув в его сторону. – Ехал себе, никого не трогал, домой, к жене, к сыну – а тут ты нарисовался, да ещё с целой оравой дружков, которым ты, как я посмотрю, чем-то сильно насолил.

      – Извини, друг, так вышло.

      – Ага, взяло и вышло, а ты тут как бы и не при делах. Просто мимо шёл.

      Мне нужно было сорвать на ком-нибудь накопившуюся злость, выплеснуть её на чью-то голову, потому я и нёс всякую чушь, плохо контролируя, что слетает с моего языка.

      Консервная банка, за рулём которой я сидел, каким-то чудом продолжала ещё двигаться, хотя по всем законам механики и здравого смысла эта груда металлолома давно уже должна была рассыпаться в прах. В любом случае, это её последняя поездка. Всё, откаталась.

      Как бы эта поездка не оказалась последней для меня. Мне-то помирать пока ещё рано.

      – Держись, майор! Мы ещё повоюем! – заорал я с непонятно откуда взявшимся задором.

      Я выбрал момент и снова нырнул с главной трассы в какой-то проулок. А потом минут десять гонял по тёмным извилистым улочкам, подворотням и проходным дворам.

      Хватит, конец пути. Я резко дал по тормозам.

      – Всё, майор, приехали.

      Быстро окинул взглядом окрестности. Справа высилась коробка трёхэтажного заброшенного дома с пустыми глазницами окон, слева зияла пропасть котлована – след когда-то начатой да так и не завершённой стройки, а впереди смутно маячила группа голых деревьев. И жуткая темень вокруг, хоть глаз коли. Фонари все побиты, свет из окон жилых домов сюда не доходит. Как раз то, что надо. И что очень важно, вокруг ни души.

      – Слышь, майор, приехали. Кажется, оторвались.

      Он не отвечал. Холодок тревоги пополз мне куда-то под куртку.

      – Майор, ты в порядке?

      Я чиркнул зажигалкой и поднёс огонёк к самому лицу моего пассажира.

      Он был неподвижен, глаза закрыты, голова свесилась набок. Никаких признаков жизни. Вот чёрт! Они всё-таки достали его. В самый последний момент, как раз когда мне удалось оторваться от них. Что ж, не повезло бедняге. Увы. И хотя он был причиной всех моих бед в этот вечер, мне было искренне его жаль. По крайней мере, сейчас мне лучше, чем ему. Я как-никак жив, а вот он… Покойся с миром, майор ФСБ Куценко.

      Его безжизненные руки продолжали сжимать красную папку. Я попытался аккуратно вытащить её, но безуспешно: его хватка оказалась железной. Я перестал церемониться и потянул сильнее. И тут…

      Майор шевельнулся и застонал. Я невольно отпрянул назад.

      – Жив! – осенило меня.

      Я снова чиркнул зажигалкой – и в слабом отблеске крохотного язычка пламени увидел, как блеснули его глаза. Он смотрел на меня.

      – Извини, друг, – прошептал он. – Я подставил тебя…

      – Помолчи, – я придал своему голосу побольше строгости. – Я сейчас «скорую» вызову. Ты, главное, потерпи.

      – Никакой «скорой», – с неожиданной силой отрезал он. – Поздно… я знаю… и ты знаешь… ты был там, на той войне…

      В его словах было больше правды, чем мне хотелось бы признавать. Правды жестокой и неумолимой. Он уходил,