Крысиные бега. Сергей Михайлов

ни детей – никого. Деньжат подзаработать успел, да тратить так и не научился. Не так воспитан, наверное. Ты меня пойми, лейтенант, хочется настоящего дела, чтоб польза от этого была. А то ведь, не ровен час, сопьюсь. Другого-то я ничего не умею – только убивать и водку пить. Война другому не учит, будь она проклята. Да ты и сам это знаешь.

      – Знаю, сержант. Принимаю тебя в свою команду.

      Мы крепко обнялись.

      – Давай свой паспорт, лейтенант. Я за билетами, до Саратова. На троих.

      – На троих?

      – Сашок едет с нами. Я без него никуда. А он – без меня. Ты не пожалеешь, лейтенант, это не парень, а клад.

      Я махнул рукой.

      – На троих так на троих.

      На душе было легко и спокойно. Я был не один, нас была целая команда.

      9.

      Мы заняли целое купе. Олег приплатил проводнику, чтобы к нам больше никого не подсаживали. Александр тут же запрыгнул на верхнюю полку и завалился спать. Вскоре сверху послышалось мирное посапывание.

      А мы с Олегом расположились внизу, за столиком. Запасливый сержант извлёк из сумки, которую предусмотрительно прихватил с собой из дома (знал ведь, подлец, что удастся меня уломать!), целую гору подходящих случаю продуктов: соленья, колбасу, варёную картошку, чёрный хлеб, а венчала всю эту царскую снедь бутылка «Завидовской охоты». Где уж он её откопал, не знаю – спиртзавод в Лотошино, где разливали эту лучшую в России водку, уже пару лет как обанкротился.

      Олег вскрыл пузырь, налил по стопарику.

      – Ну, будем. За успех нашего предприятия.

      – За то, чтобы вернуться домой живыми, – поддержал я.

      – Да уж неплохо было бы.

      Мы выпили, от души закусили. Только сейчас я понял, насколько проголодался.

      – Странный парень, – указал я кивком на верхнюю полку. – Где всё-таки ты его откопал?

      Дохрумкав солёный огурчик (под хорошую водочку да ядрёный огурчик – никаких фазанов с трюфелями не надо!), Олег поведал мне такую историю.

      – Нашёл я его на вокзале. Это было примерно с полгода назад. Парень был в плачевном состоянии, натуральный бомж. Оборванный, грязный, голодный. Сидит, неприкаянный, отрешённый, на полу, где-то в углу большого зала и раскачивается, словно китайский болванчик. Люди мимо него снуют, чуть не перешагивают, а он ничего не замечает. Таких бомжей на вокзалах хоть пруд пруди, но этот меня чем-то зацепил. Может быть, тем, что ни у кого ничего не просил, подаяние не клянчил, как другие. Накормил я его от пуза, денег дал, он за мной и увязался. Идёт поодаль, дистанцию держит. Делать нечего, притащил его домой, благо, один живу. Жена-то от меня, как с первой войны вернулся, ушла. Всё вывезла, стерва, даже мебель. Ну да Бог ей судья. Отмыл я пацана, одел во всё чистое. И оставил. Нехай, думаю, живёт, вдвоём как-то даже веселей. Но парень со странностями оказался. Во-первых, немой, хотя и слышит всё. Во-вторых, какой-то, как бы это сказать… неадекватный, что ли. Держится странно, движения угловатые, словно ломает его всего. Может, думаю, с психикой проблемы? Знаешь, обычно они себя так ведут, психи которые. Потом присмотрелся,